Игорь Николаевич Марков: Отец Анны. Пятьдесят лет. Инженер на заводе. Человек, выросший в строгости, привыкший к порядку, дисциплине и ясным причинно-следственным связям. Его мир был миром чертежей и смет, где эмоциям не было места. Сейчас он сидел за столом в гостиной, кулак бессознательно сжимая и разжимая на колене. Лицо его, обычно спокойное и немного отрешенное, было темным от сдерживаемой ярости. Газета, которую он пытался читать, давно смята в комок.
«Учитель… – мысль билась как молот по наковальне. – Подлец. Мерзавец. Воспользовался доверчивостью ребенка!» Для Игоря Николаевича не было полутонов. Его дочь – чистая, невинная девочка (он упорно отказывался видеть в ней почти взрослую девушку). Значит, кто-то ее растлил морально. Кто-то воспользовался ее доверием. И этот кто-то – тот, кому он, Игорь Марков, доверил ее образование! Предательство! «Он играл с ней! С моей дочерью! Ради чего? Забавы? Самоутверждения?» Картины одна страшнее другой вставали перед его внутренним взором: учитель, склоняющийся над Аней, его намекающие слова, ее смущенные взгляды… «Я убью его. Честное слово, убью…» Глубокая, животная ярость отца, чье потомство под угрозой, кипела в нем. И рядом – жгучее чувство собственной вины: «Где я был? Почему не заметил? Позволил этому… этому…»
Он резко встал, стул с грохотом отъехал назад. Елена Викторовна вздрогнула на кухне.
«Где она?» – голос Игоря Николаевича прозвучал как скрежет железа.
«В комнате, Игорь… Не кричи, пожалуйста», – тихо, почти умоляюще ответила Елена Викторовна, вытирая руки о фартук и выходя в гостиную. «Давай успокоимся. Поговорим с ней спокойно».
«Спокойно?! – он повернулся к жене, глаза горели. – Ты слышала, что нам сказали? Твою дочь обсуждает вся школа! Из-за какого-то… учителя! И ты предлагаешь спокойно?»
«Нашу дочь, Игорь! – Елена Викторовна вскинула голову, в ее глазах вспыхнули слезы и защита. – Нашу Анечку! Она и так, наверное, переживает ужасно! Мы должны помочь ей, а не… не устраивать допрос с пристрастием!»
«Помочь?! – Игорь Николаевич засмеялся резко, без веселья. – Помочь можно только одним – раздавить источник этой заразы! Я не позволю, чтобы какой-то учитель играл с чувствами моей дочери! Распущенный тип! Пользуется положением!» Он заходил по комнате, как раненый медведь. «Я видел таких! Знаю их цену! Бабник, наверняка! Приманил неопытную девочку своими умными разговорами!»