Эта мысль проносится у меня в голове как раз в тот момент, когда я слышу, как лапы Волка отрываются от заснеженной земли. Я замедляюсь и отскакиваю. Серое тело проносится надо мной и опускается там, где я находилась секунду назад. Ага! – ликую я и бросаюсь на Волка. Он рычит на меня, и я рычу в ответ.
– Давай, давай, постарайся, Белолапый, – дразню я, и мы оба, упав на землю, превращаемся в клубок шерсти, волос, клыков, зубов, когтей и мышц. Каждый пытается подчинить себе другого, но ни один из нас не одерживает верх надолго. Волк, рыча, впивается мне в плечо, а я кусаю его за ухо. Отступаем, чтобы снова наброситься друга на друга, и наш феерический танец повторяется.
Мой партнер почти добивается своего, делает выпад, но в эту минуту ботинок все-таки слетает с моей ноги. Летит вверх, затем падает и сильно бьет его по затылку. Волк ошеломленно мотает головой и отряхивается, как собака. Комья снега и грязи летят во все стороны. Кульбит моего ботинка вызывает у меня приступ смеха, и Волк недовольно фыркает, что смешит меня еще больше.
Все меняется очень быстро. Только что надо мной нависал огромный серый Волк, а в следующее мгновение на его месте уже стоит голый Торрез.
– Черт, у тебя куча рун, благодаря которым ты вооружена до зубов. Какого черта заставлять ботинки делать за тебя грязную работу? – ворчит он, потирая затылок.
Я сгибаюсь пополам от хохота.
– Он просто полетел, а потом – бам…
– Тебе смешно? Я, между прочим, получил тяжелым ботинком по башке, – возмущается он, но искорки смеха уже появились в его глазах.
– Не беспокойся, я никому не расскажу, что великого Матео Торреза сразил мой ботинок, – говорю я, борясь с очередным приступом смеха.
– О, а что бы ты сказала? – спрашивает он, и его пальцы блуждают по моему телу в поисках мест, где можно пощекотать.
– Что ты готовился к схватке, но никак не ожидал появления чихуахуа!
Взвизгиваю, когда его пальцы впиваются в мой живот, заставляя меня извиваться.
– Ты не посмеешь! Наглая интриганка! – Торрез играет на моем теле, как на хорошо знакомом ему инструменте, выжимая из него все что можно, чтобы рассмешить. Ой, я же боюсь щекотки!
– А что такого? Чихуахуа очень свирепые собаки, так что тебе будут сочувствовать! – кричу я и дотягиваюсь до единственного места на шее Торреза, которое тоже чувствительно к щекотке.