Точнее, один врач: со странным, текучим каким-то лицом, постоянно ускользающим из её заболевшей памяти. У него был густой, вызывающий оторопь, рокочущий бас, это она хорошо помнила. А вот лицо – лицо не давалось. Но она и других лиц сейчас не помнила, так что одним больше, одним меньше, не суть. Имя врача Лиля тоже забыла. Кажется, оно начиналось не то на «Х», не то на «К»… Или же на «М»? Ой, да неважно, как его звали. Не вылечил же всё равно…
Отправил сюда, сбагрил куда подальше, чтобы не мозолила глаза, вынуждая признать профессиональное бессилие. Сказал, в глаза не глядя, давайте, мол, попробуем частный пансионат – от нашей клиники, только для вас. Никто не потревожит. Природа, знаете ли, тишина, одиночество помогут скорее восстановиться, прийти в себя. Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья, движение – это жизнь, ну, и куча других столь же бесполезных сентенций – вот, собственно, и весь его план лечения. Конечно-конечно, ей всё это невероятно «помогает» сейчас!
Предполагалось, что она будет восстанавливаться… После чего же? Лиля мучительно сморщила лоб. Нет ответа. Внутри царил ровным счётом такой же беспросветный туман, как и снаружи. Впрочем, одно уже было очевидно: ни на какое восстановление рассчитывать не стоит.
Ей явно становилось хуже, а медицинской помощи здесь не было и в помине.
«Вообще тут мо-о-ожно оста-а-аться навсе-егда-а-а», – странно растягиваясь на гласных, опять загудела в голове набившая оскому фраза.
Лиля дёрнула рукой, будто хотела отмахнуться от неё, как от комара, и в этот момент с кухонной полки, медленно, словно при съемке «рапидом», сама по себе кувыркнулась чашка. Она падала целую вечность, и Лиля даже успела выхватить взглядом слово «только» на её боку. Потом чашка брякнулась на пол и разлетелась на несколько частей.
Одна из них при ударе отскочила к её ногам. Лиля подняла осколок, уже понимая, что увидит.
«…время вышло» – и дебильно ухмыляющийся смайлик вместо точки.
Из угла комнаты донёсся долгий тоскливый скрип.
Лиля затравленно оглянулась.
Старое кресло из тёмного ротанга слегка раскачивалось, будто кто-то только что с него встал.
Так, ну хватит! Все эти странности заходят уже слишком далеко!
Она сделала глоток воды, выдохнула и медленно подошла к качалке. Но едва протянула руку, как кресло тут же застыло.