Отойдя от парочки на достаточное расстояние, следователь задумчиво огляделась. Зловещее местечко, ничего не скажешь. Мрачные глаза тусклых фонарей, причудливые густо-чернильные тени, способные поглотить прохожих, ощерившиеся ветки кустов, халатно подстриженные садовниками, отвратительно-мутный поликарбонат над головой, сквозь который едва просвечивала серая луна. Грейс бы ни за что не пошла сюда по собственной воле, тем более, ради какого-то ушлого проходимца.
– Это… произошло чуть дальше, – услужливо шепнул ей на ухо Билли. – Позвольте показать вам дорогу.
Следователь обнажила остренькие зубки в пренебрежительном оскале. Помощник забывал, что у нее исключительное чутье. Она всегда знала, где находится жертва. Впрочем, так было еще до посадки на поезд. Здесь все проходило до сей поры мирно.
– Понятых пригласили? Поездную команду?
– Разумеется.
Они немного побродили по извилистым тропам готического сада: Грейс с досадой почувствовала, что сильно натерла ногу. Она уже столько ходила сегодня, когда это все закончится! Но вот, наконец, они вышли на небольшую поляну, окруженную черной бузиной. За лиловыми кустами просматривалась стена из поликарбоната. Здесь за импровизированной оградой из желтой ленты уже толпились люди и таинственно перешептывались: их обеспокоенные голоса под стук колес напоминали мрачную симфонию, которая как нельзя кстати подошла бы для обвинительного приговора. Когда люди увидели Грейс, то почтительно расступились. Судмедэксперт уже прибыл. Он в настоящий момент занимался тем, что фотографировал жертву. Тоже мужчина. Грейс язвительно хмыкнула и с любопытством покосилась на пострадавшую: начала она осмотр с ног. Обыкновенные стройные ноги, обутые в туфли из черного атласа. Кружевные панталоны, пенящиеся вокруг тонких щиколоток. Опрятное платье кофейного цвета. Лайковые прогулочные перчатки до локтя. На груди красуется дорогая брошь с таинственно поблескивающим рубином – наверняка глупышка нацепила ее для своего возлюбленного. И если во всем остальном женщина предпочла неброский стиль, то здесь чувствовалось едва уловимое кокетство. И так все в совокупности выглядело изящно, покойно, уютно, что даже не верилось, будто обладательница этих милых предметов туалета мертва. Между тем она ведь тоже в какой-то степени превратилась в безжизненную вещь. Госпожа следователь задумчиво наклонилась: под мирно покоившейся рукой усопшей притаилась небезынтересная деталь – запонка в виде фирменного паровоза.