– Посмотрите скорее на ее лицо! – в нетерпении ахнул Билли, как всегда предвосхищая события. Следователь манерно вздохнула и перевела взгляд туда, куда так настойчиво указывал ее помощник. И в этот момент ее извечная невозмутимость оказалась в опасности, ибо она вздрогнула всем телом.
На нее укоризненно смотрело мертвенно-бледное лицо покойницы, однако, позвольте – смотрело ли? Кое-что, необходимое для этого действия, отсутствовало, но именно это и внушало глубинный ужас. У жертвы не оказалось глаз.
8
Грейс задумчиво покосилась на консольные часы, стоявшие на безукоризненно чистом столе. Главный обвиняемый опаздывал: а все почему? Если бы его отцом не был начальник поезда, он бы уже давно сидел в кабинете следователя и мучительно оправдывался. Но увы.
Вагон нервно постукивал на стыках в такт беспокойным мыслям. Верный Билли сидел поблизости: порой он весьма удачно сливался с предметами мебели, его было не слышно и не видно.
Дверь скрипнула и отворилась, Грейс хищно уставилась на посетителя. Франт, каких еще поискать, и держится с невероятным апломбом. Физиономия самоуверенная, дерзкая, губы полные, похотливые. Наглые глаза пробежались по ее фигуре, хорошо, что она предусмотрительно застегнулась на все пуговицы.
– Доброе утро, – ясным переливчатым голосом поздоровался с ней Жан Риваль.
– День, – машинально поправила она его.
Красивые рыжие брови изобразили немыслимую дугу.
– Присаживайтесь, – вежливо указала она на дальний стул. Ей хотелось, чтобы парень уважал личное пространство. Но нахал проигнорировал ее жест и, плюхнувшись на ближайший стул, невинно захлопал длинными ресницами.
– Не совсем понимаю, почему меня вызвали к вам, – с театральной растерянностью сообщил он ей.
– Правда не понимаете?
Красавец сделал вид, что глубоко задумался.
– Кажется, начинаю догадываться, – Жан интимно понизил голос и пошло ухмыльнулся, – но у меня очередь, крошка. Если хочешь, внесу в свой список ожидания, но, боюсь, на этой неделе уже все расписано по часам.
Данная сентенция не произвела на Грейс ни малейшего впечатления. Она насмешливо посмотрела на наглеца и сказала отчетливо, как неразумному младенцу:
– Куда вы дели глаза Мэрридит?
Рыжеволосый не стушевался.
– Хотел их в фамильную коллекцию драгоценных камней. Они были чудо как хороши.