И вот, точно повинуясь хаотичным мыслям Элли, раздалось три коротких гудка, и гигантский поезд принялся замедлять свой ход. Таинственная даль загорелась гостеприимными станционными огнями: неужели они куда-то приехали?
Поезд встрепенулся, оживился, точно был живым существом. И если ранее просторный коридор пустовал, что вполне объяснимо – предвечернее время, люди, видимо, готовились ко сну, либо же пребывали в ресторане, – то теперь выяснилось, что вагон первого класса изобилует весьма чопорными и прелестно одетыми господами. С наигранной леностью и неспешностью выходили они из своих временных жилищ, высокопарно здороваясь друг с другом. Однако беспокойные глаза их выдавали оживление. Впрочем, такое же испытывала и Элли: ведь они куда-то приехали! Уже не терпелось ступить на твердую землю. Интересно, на улице холодно?
Она обратила внимание, что дамы облачены в меховые пелерины; такую же, стало быть, следует взять и ей.
Две жеманные старушки в чепцах и черных балахонах взволнованно переговаривались между собой, перебирая в сморщенных пальцах ридикюли. Со стороны чудилось, будто они покрыты толстым слоем пыли.
– Наконец-то станция «Агрыз»! Будешь выходить?
Острые зубы показались из мшистого рта, точно и правда желая кого-то загрызть.
– Навряд ли. Что выходи, что не выходи – ничего не поменяется. Суета!
Элли не стала дожидаться окончания этого содержательного разговора. Ей страстно захотелось сойти с поезда. Захватив из купе теплые вещи, она поддалась взволнованному течению ряженых людей, живо устремившихся к выходу.
– Станция «Агрыз». Стоянка поезда продлится два часа! – торжественно огласили в коридоре; это объявление, подкрепленное свистом локомотива, эхом пронеслось под сводчатым потолком – только органного сопровождения ему не хватало. Впрочем, следом раздалось потрескивающее звучание патефона, усиленное громкоговорителями.
Двери открылись, и уютный обжитой пар повалил из теплого вагона, вместе с укутанными до самых носов пассажирами. Россыпь переливчатых огней на станционных путях загадочно выступала из клубившегося дыма и пара от гигантского поезда, который напоминал разгоряченного от бега ретивого коня. Только сойдя на платформу, Элли смогла оценить его масштабность: длинное громоздкое туловище великана казалось бесконечным. На обшивке вагонов гордо значилось: «Ариадна», такое же название красовалось на передней части локомотива, но его Элли видеть никак не могла, ибо для этого требовалось обойти паровоз спереди, а ей, наоборот, хотелось уйти от поезда, как можно дальше.