– Мы ведь еще будем останавливаться?
– Да, через неделю, иначе еды не хватит. Промежуточная станция, «Заветы», – скупо отозвался Кей.
Еда… Элли вспомнила вчерашние галеты с икрой.
– Что ж. Спасибо за увлекательную беседу… Надеюсь, я помогла разрешить хотя бы одну твою проблему, – ласково сказали Элли, тактично намекая на конец сеанса.
Кей, не отвечая, ловко поднялся с места. А когда уже выходил из купе, то обернулся, и сощурив черные глаза, дерзко ответил:
– Думаю, нам надо еще над ней поработать.
***
Кей открыл нескончаемый поток клиентов. В какой-то момент Элли поняла, что не запоминает лица, а только их проблемы. Вот от нее вышла юная госпожа с нежно-розовыми прыщиками вокруг губ под названием «неуверенность» и «трудности с принятием решения». За ней проследовал полный тридцатилетний господин «апатия», «скептицизм» и «потеря интереса к жизни». Затем ее посетили несколько несчастливых семейных пар, возлагавших на нее большие надежды. Вместо того чтобы по душам поговорить друг с другом, «любящие» супруги решили выбрать в качестве арбитра ее – человека с минимальной заинтересованностью в их жизни. И каждый, решительно каждый, был искренне уверен в том, что они совместными усилиями проработают проблемы и в конечном счете устранят их.
А потом к ней на всех парах ворвался блистательный Жан Риваль с огромным букетом черных роз.
– Где ты взял их? – удивилась Элли.
– Срезал в теплице вагона третьего класса, – осклабился тот в безукоризненной улыбке. – Они по цвету очень контрастируют с твоими волосами. Черное и белое. Прекрасное сочетание.
– Спасибо, – тепло улыбнулась Элли. Жан сел напротив и небрежно скосил глаза на многочисленные бумаги, которые Элли не успела убрать.
– Как много проблем! – Невозможная дуга рыжими бровями.
– Расскажи про свою.
– Мне очень нравится одна красотка, – заговорщицким шепотом поделился Жан. – Но сказать ей напрямую я не могу, ибо она сочтет это признание моей проблемой.
Элли улыбнулась.
– В таком случае подари ей цветы.
Жан дурашливо протянул ей букет. Розы странно пахли, как будто бы уксусом.
– И часто ты бываешь в вагоне третьего класса? – спросила вдруг Элли, невольно припоминая разговор с Грейс. Тот беспечно пожал плечами. – Вот только за цветами и ходил. Если бы я проделал такое в нашей шикарной оранжерее, меня бы уже заклевали, наверное.