Дома сбросила напряжение, переоделась в уютную пижаму. Я снова выглянула в окно. Тень исчезла, но внутри что-то осталось – едва уловимый осадок, как после вспышки фотокамеры в темноте: секунду ослепляет, а потом долго мерцает на сетчатке, мешая видеть ясно.
Иногда мне кажется, что всё, что я пытаюсь забыть, просто прячется в углах – и стоит только выключить свет, оно вспыхнет снова. Забытые лица, недосказанные слова, страхи, которым не дала имён. Я думала, Ясуна станет началом, а может, это просто очередная точка отсчёта.
Повернувшись к кухне, я решила приготовить что-нибудь простое. Хотелось чего-то земного – нарезать овощи, поставить чайник, включить радио. Но даже в этих простых вещах меня преследовало ощущение, будто кто-то смотрит изнутри меня самой.
Пока резала овощи, мысли о Брэде не покидали меня. Вдруг нож соскользнул, и я поранила палец. Абсурдно – я не знала этого человека, а его влияние уже ощущалось в моей жизни. Улыбнулась, перевязывая палец, и задумалась: как такое возможно?
После ужина включила любимый канал. Был уже час ночи, Тэхи всё не было. Обычно бар закрывается в двенадцать, только по пятницам и субботам – в четыре утра. Он задерживается редко и всегда предупреждает, но сегодня – ни звонка, ни сообщения.
– Я дома! – крикнул он, войдя в комнату.
Я, изображая обиду, спросила:
– Почему не позвонил? Я волновалась!
– Компания парней была, решил задержаться, – подмигнул и стал переодеваться.
– Ладно, на этот раз прощаю, – улыбнулась и ушла.
Утром проснулась раньше обычного, решила закончить грязную работу, чтобы на следующей неделе заняться интерьером. Не разбудив Тэхи, взяла ключи и помчалась на работу.
В час пик улицы заполнились людьми, спешащими на работу с кофе в руках и папками. Их шаги звучали, как ритм сердца города – стая муравьёв, каждый настроен на свою задачу. Мне повезло с графиком – я могу наслаждаться этим утром без спешки.
Открыла бар и ужаснулась – Тэхи оставил после себя бардак. Грязные стаканы громоздились в раковине, оставляя мутные кольца на столешнице. Кто-то поставил банку с пивом рядом с бутылками дорогого виски и коньяка, словно нарочно хотел оскорбить их аристократичную гордость. Кофемашина мигала тревожным красным огоньком, как будто тоже жаловалась на судьбу.
Рядом с ней я заметила сложенный вдвое листок. Развернув его, я сразу узнала почерк – чуть небрежный, с нажимом. «Позвони мне, Брэд». Подписи не было, но имя говорило само за себя. Я усмехнулась – чудак.