Возвращение к себе. Первые шаги в обратном направлении – лёгкие, как будто тело радуется тому, что его отпустили. Покой медленно наполняет каждую клетку. Я – умираю, но не в смысле конца, а в смысле возвращения. У меня смерть социальная, когда все социальное вокруг теряет смысл на фоне возвращения к себе, к простоте, к первооснове. Я понимаю, что такая смерть – не финал, а первый вдох в обратную сторону. Не точка, а запятая, за которой начинается новый абзац – абзац без суеты, без гонки, без страха, без сомнений и борений сам с собой.
Итак, теперь начинается жизнь наоборот. И я готов к ней. Как сказал Блез Паскаль: «Человек бесконечно превыше человека». И, возможно, именно сейчас – освобождённый от имени, званий, ролей – я приближаюсь к тому самому, бесконечному в человеке. К себе, каким был до всех масок. До всех заслуг. До всех поражений и побед. Вокруг непривычная тишина, лишь отзвуки прожитого.
Привожу свой литературно-философский вымысел, составивший сюжет моего романа «Аватар». В нем умирает мой литературно-философский проект-персонаж – профессор Каракулов. Далее привожу его восприятия и суждения: «…На ум приходит такой вот момент, с которого всё по-настоящему началось – или, скорее, оборвалось. Это произошло не дома, не в тишине кабинета, а в ярко освещённом зале Конгресса нейробиологов в США. Я выступал с докладом о границах сознания, когда внутри – что-то оборвалось. Боль пронзила грудную клетку, и время остановилось. Инфаркт. Всё, что я чувствовал в последние мгновения физической жизни, – это не страх, а удивление. Как будто тело наконец призналось, что больше не может быть носителем. Я падал, и падение было лёгким. Парадоксально – я почувствовал покой. Потом – темнота. Не небытие, а переход – промежуточная зона….».
«…Но смерть, как оказалось, не стала концом. Международная группа нейрофизиологов, присутствовавшая на Конгрессе, решилась на концептуальный эксперимент. Меня – точнее, мои мозговые структуры – изъяли, сохранили, встроили в питательную нейросреду и подключили к интерфейсу. Так я стал иным. Я стал тем, кого потом назовут, вначале абстрактно «объект», но спохватившись, что я живой, ибо, жив мой мозг, а следовательно жива моя личность, стали называть меня «субъектом». Уже после того, как наладили полный контроль над интерфейсом, наконец, остановились на обозначения меня – Аватаром…».