– Аберевитура? – Соня так и не смогла правильно выговорить головоломное слово.
– Не аберевитура, а аббревиатура, – поправил сестрёнку Моня. Пояснил: – Это слово, образованное из начальных букв других слов.
Парамон порою любил немного поумничать, позадирать нос. Вычитает в какой-нибудь толстенной книге какое-нибудь умное словечко, и ну задаваться. Вот и теперь: распушил хвост, умничает:
– Например, США. Страна такая в Америке. Расшифровывается как Соединённые Штаты Америки. Так и тут: ШЛЮП – Школа Любознательных Юных Путешественников. Понятно?
– Понятно, – ответила Соня. – Чего ж тут непонятного. А-бе-ре-ви-ту-ра.
Дедушка не любил откладывать дела в долгий ящик. От слов сразу же перешёл к делу.
– У всякой уважающей себя школы, – сказал он, – должно быть помещение. А у школы путешественников – должно быть не просто помещение, а помещение, пропитанное духом романтики и дальних странствий!
По этой причине под Школу Любознательных Юных Путешественников дедушка отдал свой личный кабинет.
Кабинет Бонифация Евпатьевича располагался в круглой башенке, на втором этаже, под самой крышей. Более пропитанного духом романтики и дальних странствий помещения в доме семейства Коржиковых отыскать было попросту невозможно. За полвека дедушка избороздил земной шар вдоль и поперёк. Из каждой поездки он обязательно привозил какую-нибудь диковинку. И теперь – его кабинет напоминал настоящий музей.
Чего здесь только не было. Огромный аквариум с настоящими кораллами и пёстрыми коралловыми рыбками. Висящий на стене засушенный краб-паук, раскинувший свои длиннющие ноги от потолка до самого пола, и приспособленное под абажур чучело рыбы-шара. Сделанный из носа рыбы-пилы полинезийский меч и двухметровый бивень нарвала. Акульи зубы и китовый ус. Индейский боевой топорик – томагавк и тугой монгольский лук. Мексиканское сомбреро и турецкая феска. Испанские кастаньеты и африканский тамтам. Корабельный колокол и корабельный же якорь. Подзорная труба и боцманская дудка. Поднятая с морского дна древнегреческая амфора и даже золотой дублон с затонувшего испанского галеона. А также книги, книги и ещё раз книги. Очень много книг. Другого такого книгочея как Бонифаций Евпатьевич Коржиков следовало ещё поискать. Ну, разве только Моня со временем сможет догнать дедушку по количеству прочитанных книг (лет так через двадцать, вряд ли раньше).