Джинн рухнул на колени, словно поверженный рыцарь перед троном самого короля, и, захлебываясь истерикой, выплеснул свою беду:
– Товарищ полковник, прошу вас! У меня семья, дети! Я не хочу превращать их жизни в кромешный ад! Умоляю, отпустите меня! Я просто хочу домой! Ну, пожалуйста!Полковник, невозмутимый, как сфинкс, приподнял бровь.
– Джинн, если память мне не изменяет… Эмоции – это, конечно, хорошо, но ради всеобщего блага, знаете ли, приходится чем-то жертвовать. Хотя… погодите-ка. Вы ведь, кажется, жили один-одинешенек в лесу, как заправский Робинзон Крузо. Ели кору деревьев, выживали в шалаше размером с собачью будку. Да, и, кажется, у вас там какие-то тараканы в голове завелись, ну, психическое расстройство, все дела. Но! Несмотря на это, вы умудрились создать ячейку общества! С такими-то навыками выживания вам, батенька, сам черт не страшен. Так что, выполнение задания для вас – как два пальца об асфальт!
Джинн взревел, словно раненый зверь, и в его голосе клокотала ярость.
– Да что ты вообще понимаешь, старый пень?! Я хочу домой, к семье! Отпусти меня отсюда, сатрап! Я здесь, как на каторге! Здесь мерзко, грязно, как в свинарнике! Вы держите нас здесь, как скот, без права голоса! Открой эту чертову дверь и выпусти нас на волю! Дайте мне глоток свободы, ради всего святого!
– Итак, товарищ Джинн, впейтесь взглядом в это лицо, будто это последний закат на Татуине! Что ж, коли вопросы иссякли, моя… э-э… группа поддержки, в общем, проводит вас до места учений. Как наберётесь духу, вам выделят роту головорезов, ой, простите, солдат, которых вы превратите в машину для побед! А потом… тут он многозначительно подмигнул, потом я раскрою вам дальнейший, держу пари, умопомрачительный план! И зарубите себе на носу, здесь каждый ваш пук виден дальше, чем сквозь штаны Супермена.
Словно выпущенные из клетки, новоиспеченные герои разлетелись по своим учебным комнатам, каждый – в свою отдельную келью знаний. Для кого-то перспектива грызть гранит науки показалась горой Эверест, для кого-то – лишь холмиком перед захватывающим восхождением. Чтобы этот разношерстный отряд трудился как швейцарские часы, командование выделило им вожака – настоящего цербера дисциплины, но в душе – добрейшего человека.
– Ну что, орлы мои! – прогремел его голос, заставляя содрогнуться стены. – Объясню в темпе вальса, но так, чтобы дошло до самых пят! Сначала – теория, чтобы мозг не заржавел, а потом – практика, чтобы мускулы не заснули! Вижу, вижу, есть тут и былинки, и дубы. Но клянусь своей треуголкой – из каждого сделаю солдата! Такого, что враг три дня и три ночи будет заикаться от ужаса!