Женщина передала Виталию папку с криминалистическим отчетом.
– Еще раз спасибо. И еще раз извините, – в этот раз Виталий говорил абсолютно искренне. Он кивнул, отвечая на приветствие сослуживца, прошедшего мимо него.
– Ладно, – вздохнула Оксана Викторовна, – Надеюсь, к понедельнику ты со всем разберешься, и тебе будет что сказать на утренней планерке.
– Боюсь, что к понедельнику у меня не появятся никаких новых соображений.
– Что так?
– Вы на время смотрели? Уже почти пять вечера. Конец рабочего дня. Завтра суббота.
– Вот потому я, в нарушение всех инструкций, без ведома руководства, отдаю тебе в руки копию этих документов, чтобы ты на выходных поработал с ними дома. В спокойной, так сказать, обстановке.
– Это же должностное преступление, Оксана Викторовна! Нельзя выносить важные документы с территории нашего заведения, – Виталий в ужасе выпучил глаза.
– Опять юродствуешь?
– Все. Больше не буду, – Виталий, кажется, покраснел от смущения.
– Тебе что, нужно еще одно взыскание? Еще парочка таких, и тебя уволят в связи со служебным несоответствием. Оно тебе это надо?
– Нет. Такое мне совсем неинтересно.
– Поэтому иди домой и займись делом. Надеюсь, за выходные никто тебя не сорвет с места в связи с каким-нибудь новым преступлением, произошедшем в нашем районе. И ты, наконец, удовлетворишь, признаю, уж слишком завышенные к тебе требования нашего начальства.
– Да. Оно, это мое начальство, меня особо ценит, – пробормотал Виталий, – Но, – добавил он, – боюсь, что до понедельника я не разражусь никакой дельной мыслью.
– Что так? – без всякого удивления вопросила Оксана Викторовна.
– Сегодня у меня встреча школьных выпускников. Пойду впервые за двадцать с лишним лет. Боюсь, что нынешние выходные пройдут в попытках привести себя в чувство после сегодняшней вечеринки. Понимаете? Все-таки школьные товарищи и все такое…
– Так. Я серьезно. Ты на работе держишься на волоске. Поэтому уж постарайся провести сегодняшний вечер таким образом, чтобы у тебя еще остались силы сконцентрироваться на каком-никаком воображении. Виталь, – Оксана Викторовна по-дружески взяла мужчину за руку, – Прошу. Соберись. Не расстраивай отца. Ему и так несладко после смерти твоей мамы.
Виталий помрачнел.
– Извини, если огорчила.
– Да нет. Все нормально. Хорошо, Оксан, – Виталий также дружески похлопал женщину по все еще удерживающей его руке, – Я обязательно поработаю дома. Спасибо за материалы.