– До понедельника я совершенно свободен.
– А ты, оказывается, не лишен чувства юмора, Толя. В детстве я за тобой такого не замечал.
– В детстве ни ты, ни кто-то иной со мной вообще особо не общались.
– Все меняется, Толик, все меняется, – Виталий дружески похлопал Анатолия по плечу, – Я пошел…
Через минут сорок Виталий вернулся. Вместе с какими-то лекарственными препаратами, в основном, витаминными комплексами, он принес бутылку коньяка, которую тотчас же и открыл, поставив ее на журнальный столик. Достал из небольшого серванта две рюмки и установил их рядом с бутылкой. Сел в кресло неподалеку от Анатолия и разлил напиток в хрустальную посуду. Предложил товарищу поддержать его намерения, но, получив категорический отказ, выпил сам. За первой рюмкой сразу же последовала вторая. Закусил напиток шоколадом, разломанным на отдельные дольки.
– Вот теперь, уверен, я скорее оживу, – проговорил Виталий, ощущая, как тепло от алкоголя равномерно распределяется по его организму, – Ну, что там с нашими делами? Ознакомился? Там, вроде, немного всего. Появились какие-то мысли?
– Появились, – Анатолий поправил очки на переносице и на вращающемся компьютерном кресле развернулся лицом к товарищу, сидящему позади него.
– Делись знаниями, – улыбнулся Виталий.
Уже через минуту улыбка медленно сползла с его лица. Теперь его выражение сменилось с самодовольного на крайне удивленное. Про едва-едва початую бутылку коньяка он напрочь забыл.
Краткое изложение Анатолием своего представления об этих трех архивных делах, давным-давно изученных Виталием и отложившим их в своей памяти, практически стопроцентно совпадало с конечными выводами следственных органов. Конечно, в этих Анатолиных рассказах присутствовали незначительные мелочи, нюансы и помарки, которые в данном случае не могли не появиться. Имелось в виду отсутствие знания им конкретных имен преступников, времени совершения злодеяния. Впрочем, услышать от своего товарища что-то в этом роде Виталий и не рассчитывал, поскольку прекрасно понимал, что о подобном никто из посторонних точно знать не может. Тот материал, что он предоставил Анатолию, был настолько урезан, что, естественно, не только об озвучивании каких-либо имен или чего-то подобного не могло идти и речи, но и просто кому-либо представить себе истинную картину происшедшего казалось абсолютно невозможным. Если честно, Виталий вообще не ожидал получить хоть какую маломальскую информацию от Анатолия, собираясь высмеять незадачливого фантазера, возомнившего себя знатоком людских судеб, за его неудачную попытку что-то там себе вообразить. А тут на тебе!