– Вряд ли. Я не снимался в кино.
– Твоя фамилия случайно не Лукошин?
Медленно, но нервно я перевёл на неё глаза.
– Лукошин, – ответил глухим голосом. – А откуда ты знаешь?
– Ты тот самый Олег Лукошин?! – с изумлением взирала она на меня.
– Вряд ли тот самый. Вероятнее всего, я однофамилец того Лукошина, о котором ты говоришь.
– Да нет же, нет! Ты Олег Лукошин, знаменитый писатель!
«В честь чего я знаменитый? – изумлялся я. – Кто меня прославил?»
Изабелла ударила по тормозам. Машина остановилась.
– Олег! – воскликнула она. – Какое счастье, что мы встретились! Я плакала над твоими романами! Представляешь, я просто рыдала над «Владельцем Тревожности», особенно в той сцене, где герой убивает ножом свою любимую девушку! А потом оказывается, что это не совсем убийство. Точнее убийство, но оно как бы расслаивается. Это какое-то над и сверх убийство – девушка умирает в одной из граней реальности, но в другой продолжает жить. Как умер, но остался жить до этого и сам герой.
Она смотрела на меня восторженно.
– Чёрт возьми, Олег, неужели это ты! – произнесли её губы, покрытые дорогой помадой, блеск которой слепил моё и без того помутневшее сознание. – С того момента, как я прочла тебя, я только и делала, что жаждала соития с тобой.
Она впилась ненасытным ртом в мои губы. Руки её шарили по моему телу. Она раздевала меня.
Изабелла призналась мне в любви до гроба и решила поселиться вместе со мной. Она купила коттедж, полностью обставила его и заставила меня переехать к ней. Рудольф мой выбор одобрил и пожелал мне удачи.
– Классная бабенция! – показывал он мне большой палец. – Привалило тебе счастье, Олег, ой, привалило! Я о такой девке в самых липких фантазиях не мечтал. Держи удачу, то есть Изабеллу, за титьки и не вздумай отпускать.
Изабелла с Рудольфом быстро подружились друг с другом.
«Подозрительно быстро», – заявил мне мой внутренний голос, но я заставил его заткнуться.
– Олег творческая натура, – услышал я как-то их разговор. – Ему требуется уход и забота, – говорил Рудольф.
– Ты прав, – отвечала Изабелла. – Ты трижды прав. Окружить его плотным кольцом заботы – вот наша первостепенная задача.
– Погрузить его в любовь и нежность, – выдвигал предложения Рудольф.
– В дружескую и сексуальную негу, – поддакивала Изабелла.
– Мы должны во что бы то ни стало сохранить его.