– Джек и гавайская леди скакали по берегу на большой лошади прямо по воде. Он махал мне рукой и что-то кричал, но что, я не разобрала. Я хотела зайти в воду вслед за ними, но вода превратилась в лаву, а когда я подняла голову, они исчезли.
На минуту воцарилась тишина, и Лана ясно представила описанную Коко сцену. Ей и самой снились цветные сны про родителей, яркие, как кинофильмы, и такие реальные, что она чувствовала запах водорослей на песке и слышала смех матери, уносимый ветром. Она и сейчас почти его услышала и чуть не окликнула маму вслух.
Голос Ингрид вернул ее в реальный мир:
– Наверно, всем нам в ближайшие дни приснится Джек.
Фред перевел разговор на более безопасную тему: ему хотелось все узнать про Оаху, узнать, каково это – жить в самом центре архипелага, где под рукой все достижения цивилизации и несметное число возможностей на каждом углу. Лана была ему благодарна: еще чуть-чуть, и она расплакалась бы при всех.
Вскоре Ингрид позвала их к столу. Такого вкусного завтрака Лана не ела никогда: хрустящий бекон и нежный омлет, золотистые булочки и крем из маракуйи с идеальной кислинкой, молоко с шапочкой из жирных сливок. Лану подмывало спросить про дом, узнать, за сколько Вагнеры его купили, но она решила, что еще успеет. Они заговорили о том, что происходит в Хило. Мари рассказала о грядущем рождественском концерте; Коко ковыряла в тарелке и по большей части молчала. Когда они доели, Лана предложила помыть посуду, а Ингрид включила радиоприемник.
– В нашем доме любят музыку, – сказала она, раскачивая бедрами и пытаясь заставить Коко потанцевать с ней в обнимку. Но та вытянулась прямо, как жердь, и выглядела так, будто вот-вот заплачет.
– В чем дело, мауси? [27]
Музыка вдруг оборвалась, и в радиоприемнике послышались помехи; затем раздался знакомый баритон Уэбли Эдвардса. Диктор объявил:
– Внимание, внимание! Остров Оаху атакует вражеская авиация. Цель – Пёрл-Харбор, но самолеты также обстреливают аэродромы. На нас напали.
Лана огляделась: все застыли, как статуи в солнечном свете. Ингрид покраснела, как помидор; Фред, напротив, побелел. На нас напали. Эхо этих слов гулко разносилось по кухне. Все, кроме Коко, не сводили глаз с радиоприемника; Коко же смотрела на Лану. В этот миг между ними возникла странная связь. Вспышка осознания. Затем все исчезло.