– Может быть, – доставая из рюкзака вещи, усмехнулся отец. – А вот для меня вся прелесть рыбной ловли не в созерцании поплавков. Ещё с вечера, когда светло, я рыбачу с помощью поплавков. Но это так, баловство одно. Мелочь донимает, и крупная рыба редко подходит. А вот ночью я ужу рыбу без поплавков, «на дно». Ночью мелочь не клюёт, а вот крупная рыба… Для неё наступает самое время для жора.
Определившись с местами лова, отец и сын забросили удочки в воду затона и притихли в ожидании поклёвок. Некоторое время они сидели в напряжённом «рыбацком» молчании. И над затоном висела тишина. Ни ветерка, ни щебета птиц, не всплесков резвящихся рыб.
Вдруг поплавок одной из удочек Скоробогатова-старшего сначала шевельнулся, затем лёг на бок и заскользил по водной глади к островку камыша, росшему слева.
Олег быстро снял удилище с рогатки, но подсекать клюнувшую рыбу почему-то не спешил.
Весь напрягшись и затаив дыхание, Дима смотрел то на плывущий к камышам поплавок удочки отца, то на него самого, не обращая внимания на дремлющие в воде затона свои снасти.
– Папа, упустишь?! – не выдержав, выкрикнул он. – Сейчас рыба сойдёт с крючка.
Но отец выждал момент, когда поплавок пойдёт ко дну, и резким движением подсёк рыбу. Затем он подтянул улов к берегу и вытянул из воды на сушу большого, отчаянно прыгающего голавля.
– Спешка нужна только при ловле блох, – подмигнул он сыну, снял рыбину с крючка и бросил в садок.
Затем, при помощи другой удочки, отец быстро наловил еще с десяток мелких рыбёшек и, на так называемых живцов, расставил вдоль берега закидушки.
– А вот теперь будем ждать поклёвки какого-нибудь речного гиганта, – сказал он, цепляя к донкам колокольчики. – На крючок зацепится и нам позвонит, на уху попросится.
Уже скоро поплавок на удочке отца ожил и пришёл в движение. Замолкнув на полуслове, Олег схватился за удочку и, сделав подсечку, начал осторожно выуживать рыбину.
– Сынок, подсак хватай! – скомандовал он. – Как подтяну ближе, так сразу подхватывай её и на берег выбрасывай!
Рыбина на крючке отчаянно сопротивлялась. Кругами, со свистом, леска резала воду. То отпуская, то вновь подтягивая попавшегося на крючок гиганта, отец измотал его и подтянул к берегу.
Изнемогая от желания ввязаться в борьбу отца с упорно сопротивляющейся «добычей», Дима пританцовывал в нетерпении, размахивая, как веслом, подсаком. Когда отец подвёл так и не соскочившую с крючка рыбину к берегу, он дрожащими руками подхватил ее и выбросил на берег.