Ронке подумала, что очень странно праздновать такое событие, но улыбнулась – и все чокнулись бокалами.
Официант кинул на стол тяжелые меню: стопки ламинированных страниц, уложенных в папки из искусственной кожи. Ронке ужасно нравилось старомодное меню, которое можно было долго листать. С орфографическими ошибками и уродливыми шрифтами, без модных словечек «сезонный», «местный» и «экологически чистый». Она погладила меню – и на нее нахлынули воспоминания, отголоски долгих семейных обедов в «Апапа Клаб» [6].
– Чего брать будете? – спросил официант, хмуро глядя на них.
– Принесите еще, – ответила Изобель, указывая на пустую бутылку шампанского. Официант насупился сильнее.
– Спасибо! – крикнула ему вслед Ронке. Ей всегда хотелось как-то добавить любезности в диалоги с персоналом. Даже если они грубят.
– Изобель неприлично богата! – воскликнула Си-ми. – Но она очень любит разбрасываться деньгами, так что я ее прощаю.
Ронке невольно рассмеялась и спросила:
– Как вы познакомились?
– О, мы познакомились, когда нам было по пять лет, – ответила Сими. – Единственные полукровки в классе…
– Сими, не произноси это слово! – возмутилась Ронке.
– Ой, да брось, это же так и есть. В Лагосе все нас так называют.
– В Лос-Анджелесе о подобном даже подумать страшно – а не то вас отправят на курсы по проблемам расовых отношений, – сказала Изобель и погладила Сими по руке. – Как хорошо, что ко мне вернулась моя алобам[7].
– Вот, и мы сразу же приметили друг друга. Ты же знаешь, как это бывает, когда замечаешь еще одного человека смешанной расы в Лагосе, – продолжала Сими. «Смешанной расы» она выделила кавычками, показав их пальцами. – В первый же день Изо побила мальчика. После этого мы стали неразлучны.
– Он получил по заслугам, – сказала Изобель. – Какой-то мелкий говнюк посмел называть тебя шавкой. Подумаешь, слегка ударила.
– Ты выбила ему два зуба, – уточнила Сими.
– Он нас оскорбил! В любом случае это ведь сработало, – улыбнулась Изобель. – Потому что после этого нас никто не донимал.
Ронке пыталась понять, какой у Изобель акцент, но у нее не получилось.
– Твоя мама американка? – спросила она.
– Нет, русская. Мой отец работал в Москве, там-то они и познакомились.
Изобель положила ладонь на руку Ронке. Ее ногти были насыщенного синего цвета, длинные и заостренные.