– Хорошо что, у тебя хоть осталась меткость. Может быть тебя перевести в отряд лучников, Карл?
– Спасибо, мне и здесь хорошо, – хмуро ответил тот.
Наконец бесконечный день тренировок закончился. Ночевать в казарме было не обязательно и Карл поспешил на рынок, где торговцы уже собирали свои палатки. Карл высыпал на руку монеты из кошелька, которые у него были и с сожалением вздохнул. На ладони лежало несколько больших медных, горсточка малых медных, пару малых серебряных, которые Карл решил отложить до получения жалования. На маленькие медные он купил живой рыбы и несколько горстей крупы. После этого направился по знакомой дороге к дому милой вдовушки Марьяны. Она тоже торговала на рынке, торгуя специями, но ушла раньше, распродав товар. Карл постучался в знакомую дверь:
– Кто там, – услышал он голос Марьяны.
– Это я. Карл, – тихо ответил Карл.
– Проходи. Я как раз заканчиваю стирку. – спокойным голосом ответила та.
– Михель еще не вернулся?
– Он собирался пораньше закончить с работой, чтобы пойти на рыбалку.
– Вот черт. А я как раз купил рыбы с крупой, – раздосадованно чертыхнулся Карлл.
– Не переживай. Приготовим твою рыбу, а если Михель что-то поймает, то пусть солит. Поможешь ему, раз уж ты пришел?
– Конечно помогу.
Потом возникла неловкая пауза. Карл любовался Марьяной, стройной белокурой женщиной с правильными чертами лица, по которым совсем не скажешь о ее возрасте. Карл нечаянно посмотрел в зеркало и расстроился. Его черты лица были мятыми выдавая возраст, а появляющаяся седина не добавляла особой привлекательности, как например у Дугласа, седина которого лишь прибавляла ему дополнительной красоты.
– Слушай, Карл, – Марьяна замялась. Казалось ей было очень сложно говорить то, что она хотела сказать, потому что приходилось подбирать слова, – Михель привязывается к тебе.
– А это плохо? – парировал Карл какой-то длинный и судя по тону Марьяны неприятный монолог.
– Понимаешь, мы прекрасно справляемся вдвоем. А я пока не готова к отношениям, которых ты от меня ждешь. – сказала Марьяна с нотками сочувствия.
– Понимаешь, Марьяна, – стал успокаивающе говорить Карл, потому что он сочувствовал Марьяне, которой приходится вести такие неприятные разговоры, – твой муж погиб прямо у меня на глазах. И как бы там ни было, одной жить тяжеловато.