«Да, коммандер», – ответила она. «Место, где начался Прилив Тьмы. И где мы найдем ответы. Или погибнем».
Кайл повернулся к экипажу мостика. Они смотрели на него – измотанные, напуганные, но живые. Благодаря ему. И благодаря ей. Он видел вопрос в их глазах.
«Вы слышали приказ», – сказал он, стараясь вложить в голос уверенность, которой сам не до конца чувствовал. «Курс на станцию «Х'ктел». Сектор «Хаос». Максимальная скорость на оставшихся двигателях». Он сделал паузу. «И всем… будьте готовы. То, что мы видели – только начало. Станция «Х'ктел» – это логово зверя. И мы идем прямо в его пасть».
«Фобос», израненный, но не сломленный, развернулся в беззвездной черноте сектора «Гелиос-7». За кормой медленно дрейфовали обломки кошмарного ската, памятник первой схватке с непостижимым ужасом из Бездны. А впереди, в направлении сектора «Хаос», лежала станция «Х'ктел» – место, где ждали ответы, которые, Кайл подозревал, могли оказаться страшнее самой смерти. И рядом с ним стояла загадка в облике женщины – Элиза Вейн, чьи холодные глаза хранили бездны знаний и чья внезапная помощь оставила в его душе не только подозрение, но и тревожное, запретное любопытство. Война только началась. И Шепот Пустоты звал их дальше, в самое сердце тьмы.
Глава 3: Станция Кошмаров
«Х'ктел» висела в космосе, как гниющая раковина забытого чудовища. В отличие от относительно аккуратных конструкций Конкордиата или даже функциональной жестокости к'тарнских боевых станций, «Х'ктел» была нагромождением органических и металлических форм, сросшихся в кошмарный симбиоз. Башни, напоминающие скрученные рога или гигантские позвонки, пронзали темноту. Купола, похожие на пульсирующие пузыри, мерцали тусклым, больным светом изнутри. Повсюду на обшивке виднелись барельефы и гравировки – извивающиеся щупальца, многоглазые твари, пасти, разверстые в беззвучном крике, и символы, заставлявшие глаза болеть от попытки их разглядеть: спирали, вписанные в спирали, углы, нарушающие все законы перспективы. Это был не просто объект. Это был храм. Храм Темным Богам Бездны.
«Фобос», с потухшими кормовыми двигателями и израненными бортами, медленно приближался, словно пловец, заходящий в воды, кишащие невидимыми хищниками. На мостике царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь монотонным гулом систем и прерывистым дыханием экипажа. Шепот из пустоты, слабый, но неистребимый, витал в воздухе, как фоновый шум ада.