Кайл Реннер стоял у главного экрана, впиваясь взглядом в приближающуюся станцию. Его лицо было каменной маской, но внутри все сжималось от знакомого, ледяного ужаса, усиленного в разы. ПТСР бушевал, накладываясь на свежие воспоминания о битве со скатом и кошмары Нифльхейма. Он чувствовал давление этой станции даже сквозь броню «Фобоса» – тяжелое, психическое, как гиря на душе.
«Сенсоры?» – его голос прозвучал хрипло.
«Чисто… и не чисто одновременно, коммандер», – оператор сенсоров, сержант Ли, казалось, съежился в своем кресле. «Нет активных энергосигнатур, движения кораблей, стандартного излучения. Но… фон. Чудовищный пси-фон. Он искажает показания. И есть… колебания гравитации. Локальные. И временные аномалии – часы то спешат, то отстают. Температура на станции… колеблется от минус двухсот до плюс восьмидесяти в разных секторах. Атмосфера – смесь чего-то ядовитого и… биологически активного».
«Прекрасно», – пробормотал Гримз. «Рай земной».
«Стыковочный шлюз… если его так можно назвать», – добавил Варгас, указывая на гигантскую, зияющую как рана воронку в боку станции, обрамленную чем-то вроде застывших, окаменевших щупалец. «Похоже, они не ждали гостей по протоколу».