– А помочь товарищу? – поинтересовались в кустах.
Тим вытащил Санью.
– Думала, сожрёт нас. – Санья смотрела в небо радостными до изумления зелёными глазами. – Слопает и хвостов не оставит.
– Цаки кролов не едят, – хмуро сказал Тим, глядя на исчезающее вдалеке облако пыли. Подземные осы кусают быстро, больно, все сразу и до победного конца. А ещё они возвращаются к своему гнезду. И когда осы вернутся, они будут очень, очень злы.
– Вовремя ты нас спас. – Санья отряхивала белоснежную шёрстку, но получалось плохо. Пыль верхнего мира прилипала к волоскам, и Санья была уже не белой, а кремовой. – Моей доли на ос не хватило бы, – сказала она. – Ты везучий. Поэтому и командир.
– Я командир, потому что обо всём думаю, – важно сказал Тим. – А вам с Юмом только скакать да песни петь.
Санья уткнула лапы в бока:
– И кто выбрал этот сухобоб? Он же развалился!
– Он был красивый. И ещё он был ближе всего. Мы на два боба опередили Тикки и его вокзальников.
– Да уж, опередили. – В голосе Саньи не было радости. – А сколько времени потеряли из-за этого цака?
– Нагоним, – отмахнулся Тим. Он напряжённо оглядывал рощу. – Куда подевался Юм?
Каждый год подземные жители – кролы – выбирались на поверхность в середине осени. Невыносимая летняя жара, которая сжигала всю растительность, спадала, небо затягивалось тучами, и начинался праздник Сева. Сотни юных кролов, сидя в специальных сухобобах – выдолбленных плодах гигантской фасоли, – вылетали из своих уютных подземных городов, чтобы отыскать новые участки плодородной земли и разбить плантации разнообразных вкусностей. Именно урожай с этих плантаций позволял пережить им долгое засушливое лето. И вот они, гильдия Последнего одуванчика, в полном составе: Тим Корешков, Санья Пушинкова и Юм Хитропрыг, тоже выбрались на поверхность, чтобы найти подходящий уголок для посадок. У каждого из них за спиной была сумка с семенами, её каждый крол-сеятель берёг пуще всего – ведь в сумках были семена для нового урожая.
Но главное – не семена, главное – удача! У каждого крола была своя доля, которая оберегала от бед и опасностей: и от когтей неповоротливых цаков, и от зубов ловких и опасных кротокотов. Ну, или почти всех… Вот Юма долей явно при рождении обделили.
Тим начинал волноваться.
– Юм?! Ты где?!
– Здесь… – долетел слабый голос. – Здесь я.