Санья и Тим завертели головами:
– Где?
– Наверху!
– Как ты там оказался? – охнул Тим. Юм угодил в цепкие ветки дубохвата – толстенного раскидистого дерева, усаженного грозными, размером с половину крола, шипами.
– Когда цак выскочил, я каким-то образом попал сюда. – Юм грустно болтал лапками. – Снимите меня, а?
– Что это за дерево такое? – Санья обошла его кругом. – Нам в школе про него не рассказывали.
– Дубохват колючий, малоценная порода, – прищурился Тим. – У него вкусные жёлуди, но пока урожая дождёшься, со старости помрёшь. Потому и не рассказывали, что толку от него ноль.
– А ты откуда знаешь?
– Я ходил в кружок Юного сеятеля! – гордо сказал Тим. – Под лаповодством Хрумкинса, между прочим, ты что, забыла?
– Да-да, вы там углублённо изучали поверхность, – рассеянно сказала Санья. – Как нам достать Юма?
– А никак, теперь ему до сезона дождей висеть, – мрачно сказал Тим. – Когда шипы опадут.
– Я не хочу до дождей! – возмутился Юм. – Я промокну! Мы же гильдия, мы же друзья! Снимите, а?
– Ладно, – Тим махнул лапой. – Не дёргайся, друг, мы сейчас.
Ветки у дубохвата были колючие, а главное – хваткие: коли попадёшься, половину шерсти оставишь на шипах, но Тим знал способ.
Он ловко подобрался к корням дубохвата, избегая грозных шипов, и отвинтил колпачок фляжки. Сухая кора дерева растрескалась, каждая глубокая трещина была похожа на жадно раскрытый рот. Лето далось дубохвату нелегко, он, как и всё живое, ждал зимы с её живительными дождями и мягким ласковым солнцем.
– Сань, лей на кору с другой стороны, – распорядился Тим. – Юм, до фляги дотянуться сможешь?
– Кха… смогу, – просипел бедолага.
– Тогда открывай и лей на ветки. По моему сигналу. Раз, два, три!..
Тим опрокинул флягу и с грустью наблюдал, как исчезает вода. Сладкая, ключевая, из самых глубоких подземных источников, она просачивалась сквозь кору дубохвата мгновенно: раз – и нет фляги, а ведь её хватило бы на целый день. Но это был единственный способ обмануть дубохвата и заставить поверить, что пришла зима и начался дождь. Во время сезона дождей грозные деревья сбрасывали шипы и распускали цветы: влаги и жизни хватало всем, и дубохваты не боялись лишиться пары десятков отростков. Этот способ Тим когда-то узнал из рассказов старого Хрумкинса, но кто разберёт, когда этот старикан говорит правду, а когда сочиняет очередную небылицу?