Германцы никак не ожидали, что местные жители не пожелают стать подданными Германской Восточной Африки и будут так отчаянно сопротивляться – даже после показательной расправы с вахехе на юге, вачагга и меру в горах на северо-востоке. Восстание Маджи-Маджи подавили: сотни тысяч умерли от голода и ранений; многих казнили. Кое-кто из правителей Германской Восточной Африки считал подобный исход неизбежным. Все равно они рано или поздно умерли бы. Пока же империя должна показать африканцам мертвую хватку германской власти, дабы научить их безропотно нести ярмо. С каждым днем германцы сильнее сдавливали этим ярмом шеи строптивых подданных. Колониальные власти усиливали влияние в стране, чиновников становилось все больше, их влияние распространялось все дальше. Из Германии прибывали всё новые и новые поселенцы; у местных жителей отбирали хорошую землю, неволили прокладывать дороги, чистить придорожные канавы, разбивать сады и бульвары – для отдыха колонистов и во славу империи. Германцы припозднились строить империю в этой части света, но намерены были закрепиться, остаться надолго, а потому и располагались со всем удобством. Они возводили церкви, учреждения с колоннадами, крепости с зубчатыми стенами – чтобы обеспечить себе нормальную жизнь, устрашить порабощенных подданных и произвести впечатление на противников.
Однако недавнее восстание заставило кое-кого из германцев изменить мнение. Они поняли, что одного насилия недостаточно, дабы подчинить себе колонию и наладить там жизнь; германцы надумали строить лечебницы, проводили кампании по борьбе с холерой и малярией. Сперва эти меры принимали ради здоровья и благополучия поселенцев, чиновников и шуцтруппе, но потом распространили и на местное население. Власти открывали и школы. В городе уже была хорошая школа, ее открыли несколько лет назад: здесь готовили учителей и государственных служащих из числа африканцев, но количество учащихся было невелико, сюда принимали только покорных. Теперь же появились начальные школы для широкого круга подданных, и Амур Биашара одним из первых отправил туда сына. Когда Халифа устроился работать к Амуру Биашаре, Нассору (так звали сына) было девять; учиться он пошел в четырнадцать. Поздновато, конечно, но ничего страшного: все равно в его школе преподавали не алгебру, а ремесла, и четырнадцать лет – подходящий возраст, чтобы учиться пилить, класть кирпичи и махать кувалдой. Там-то Нассор и выучился работать по дереву. Он провел в школе четыре года и за это время освоил грамоту, счет и плотницкое дело.