– Фрейя? – кричит Хардж с пристани.
К своему ужасу, она понимает, что осталась в лодке одна. Это что еще за стереопиты? Надо же, запасть на первого встречного мужчину и решить, что население этого острова состоит сплошь из накачанных греческих богов!
Беззубый старик хочет взять ее багаж. Или нет.
Мужчина в шортах цвета хаки манит Фрейю к себе.
Она еще раз украдкой смотрит на него из-за запотевших солнцезащитных очков и принимает протянутую руку.
Его оливковые глаза встречаются с ее.
– Добро пожаловать на Лаппо.
По неизвестной причине у Фрейи пропадает дар речи.
Незнакомец подтягивает моторку за толстую веревку, свернувшуюся у его ног, а Фрейя невольно вспоминает, как однажды в школе мальчик перенес ее на спине через глубокий ручей, поспешно скинул на берегу, а сам упал на землю и схватился за поясницу.
– Я Димитрий, – представляется мужчина, отдуваясь.
– Фрейя. Как поживаете?
Как поживаете? Да кто, блин, сейчас так выражается, и с чего она вдруг заговорила как Мэри Поппинс? Фрейя достает телефон и пишет Хади.
>Фрейя
>Прямо сейчас любуюсь красотой.
>Хади
>Ура! А ведь только приехала… скинь фотку!
Фрейя разворачивается и вроде как снимает собравшуюся на берегу группу, стараясь, чтобы Димитрий попал в кадр, но выходит паршиво – во-первых, она еще не на столько близка с остальными, чтобы их фотографировать, а во-вторых, от красивого встречающего в кадре только левый локоть.
>Фрейя
>Не могу так снять, чтобы не спалиться. И так уже дурой себя выставила, заговорила как Мэри Поппинс.
>Хади
>Че-пу-ха! Зонтик уже раздобыла, чтобы улететь?
Димитрий собирает участников на берегу, волны мягко перекатывают черные, красные и белые камушки, и те слегка постукивают друг о друга. Встречающий хлопает в ладоши.
– Добро пожаловать на Лаппо. До рая совсем недалеко. – Он указывает на вереницу ослов, навьюченных рюкзаками и чемоданами. Луи Виттоны Леандры-Луизы опасно болтаются на кожаных ремнях. – В путь!
Такой теплый вечер невозможно представить дома, в холодном и темном Ноттингеме. Солнце садится за горы, и ветерок треплет ветви лимонных деревьев. На суше Фрейя чувствует себя намного лучше, у нее текут слюнки от запаха жареного осьминога и соленых морских брызг. Фортепианная музыка льется из окна старой таверны, примостившейся на набережной среди магазинов и ресторанов. Следуя за вереницей ослов, туристы пробираются к вырисовывающемуся впереди холму. Чуть дальше по дороге рядом с грудами свежих фруктов сидит на корточках маленький пожилой мужчина с обветренным лицом. Инжир, гранаты, лимоны, лаймы, абрикосы, персики, грейпфруты и дыня – все выглядит куда более спелым и сочным, чем на полках британского супермаркета. Фрейя практически чувствует сладкий вкус свеженарезанного арбуза. Здесь она будет счастлива.