Я немного поднял глаза и аж присвистнул. Не знаю, как там у кентавров, но такого хозяйства мои провожатые амазонки могли действительно испугаться. И этот эксбиционист не носил даже подобия набедренной повязки! Я уже хотел было открыть портфель и пожелать ему нижнее бельё, как эта гора мышц, перестав скрести ногами почву, двинулась меня убивать, наклонив голову рогами вперёд.
Когда-то в детстве мой папа почти что силой загнал меня в дворовую секцию дзю-до. Я плакал и всячески сопротивлялся, но папа задавил меня своим авторитетом – пришлось подчиниться. К счастью, с тренером мне очень повезло, и уже через неделю занятий я влюбился в историю и культуру этой японской борьбы, один из главных постулатов которой – используй силу и энергию противника для победы над ним.
Бычья голова уже почти коснулась своими рогами моей груди, когда я сделал шаг в сторону и со всей силы, которую придал мне страх смерти, со всей ненавистью к говядине и этому странному миру, я врезал ногой по тому, что так пугало женщин, попадавшихся в лапы этого чудовища. Ноге сделалось больно и мокро. Чудовище взревело, повалилось на колени, потом совсем упало и начало кататься в пыли, зажимая руками то, чем минуту назад могло гордиться.
– Женский приём? – спросил я покинувшую своё убежище амазонку. – Согласен. Однако, в этом случае, чем проще, тем эффективнее. Согласна?
Мадам была в шоке и, похоже, меня не слышала. Зато прекрасно видела результат.
– Так, где здесь портал ваш? – поинтересовался я.
– Прямо перед тобой! – промычал, скорчившийся от боли получеловек – полубык. – Просто войди, но лучше не возвращайся! Пусть Та, что прошла по Пути и дочь Того, чьё имя нельзя произносить, но при следующей нашей встрече я буду готов к твоей подлости. Я вырву твоё сердце и печень, и стану жонглировать ими, развлекая кентавров!
– И голос у тебя при этом будет такой высокий-высокий! – усмехнулся я и прошёл в портал.
6.
Мы познакомились с Настей романтичнее некуда. Кто-то, видимо, буквально свёл нас вместе, не считаясь с моими комплексами и её запросами.
Обычный офисный червяк, постоянно опускаемый своим шефом, место которого однажды мечтал занять, чтобы давить таких же червяков и наслаждаться хлюпаньем под ногами и бюстом секретарши Марии, зашёл в дешёвую кофейню, потому что лимит на карточке и так уже был превышен, а до зарплаты оставалось два дня. Совершенно случайно, наверное, хотя, в свете последних событий, поручиться за это я не готов, за столиком напротив сидела очень грустная девушка. Она едва достигла конца второго десятка своих земных лет, что, очевидно, её очень сильно расстраивало. Такое точёное личико я видел только однажды, но тогда это была скульптура на могиле какого-то поэта.