– Ну, если ты так ставишь вопрос, – я почти не верил своей удаче, – да и с ней ссориться, никакого резона мне нет, – пробормотал себе под нос человек-сокол, после чего освободил мои руки от грубых оков. – Милость дочери Того, чьё имя нельзя произносить, не станет лишней для меня и всех забытых смертными богов! Не нахожу причин, дабы не дать тебе принять достойную смерть согласно твоей вере.
И я встал с колен, довольно грубо усмехнулся прямо в лицо несостоявшемуся палачу и пошёл в сторону противоположную той, куда смотрели глаза этой забытой всеми, кроме дотошных историков, человекообразной птицы. Я даже позволил себе шалость, наступив ему на ногу, проходя мимо. Мой расчёт понятен любому нормальному человеку. Если эти твари не могут показаться анфас или повернуть своё тело вокруг собственной оси, то уж точно не смогут вывернуть голову на сто восемьдесят градусов!
– Ты куда делся? – возопил у меня за спиной клювообразный. – Вернись немедленно! Мы тебя ещё не судили!
– С Сетом у тебя получилось лучше, – бросил я через плечо, – хотя, как я видел, оба глаза у тебя на месте. Опять врут историки! Или, как это принято у людей, врут твои биографы, приписывая тебе раны и победы, которых не было.
– О, мать моя Исида! – Сокол явно не был хорошим актёром, а потому сильно переигрывал. В его голосе сквозила обида на смертного, которому хитростью удалось переиграть его, а вовсе не отчаянье и призыв к мести.
– Ни маме твоей – Исиде, ни папе – Осирису, – крикнул я уже издалека, окончательно стараясь унизить это существо, только что собиравшееся меня умертвить, – нет никакого дела до твоих проколов, безумный Гор! Какое им дело до божка, обманутого тем, кто несёт сосуд? Я начинал привыкать к такому названию моего очень дорогого кожаного портфеля с лежащим в нём пистолетом.
– Я обрушу на тебя Солнце! – орал мне вдогонку уродец, лишенный даже способности повернуть голову в сторону моей удаляющейся спины, как и все его изображения на стенах пирамид, посвященных ему. – Вернись немедленно, или я стану кошмаром твоих снов, а жалкие дни твоей жизни наполнятся тьмой и ужасом!
Вот же надоедливый тип, подумал я, ужаса тут и так хватает, а снов смотреть мне никто здесь не позволяет, как и просто передохнуть по дороге. А уж Солнце уронить на Землю раньше, через пять миллиардов лет, если верить астрономам, ни у кого не получится. А там оно и само взорвётся, сжигая все миры, которые здесь существуют.