Естественно, что это уже не могло меня остановить, и, разумеется, тут же появился местный коп с клювом на свёрнутой, как и у всех тут, шее, который и потащил меня в участок.
Непросто было идти со скованными наручниками руками, продолжавшими сжимать ручку портфеля, когда тебя конвоирует полисмен, движущийся приставным шагом, и смотрящий на тебя одним глазом. Слава богу, участком оказалась соседняя пирамида.
– А вы серьёзно попали, – сообщил мне носитель клюва, глядя ровно на девяносто градусов в сторону.
– С чего это вдруг? – поинтересовался я.
– За тот проступок, который вы совершили, а тут даже доказательств не требуется, ибо в присутствии свидетелей изъят попорченный вами сантехнический элемент, у нас полагается смертная казнь!
– Вы тут все такие больные? – Я чувствовал приближение паники. – Я просто справил нужду! И не на угол какой-нибудь пирамиды, а в писсуар, специально для этого предназначенный!
– Смертная казнь для бессмертных, – спокойно продолжал вещать клювастый, – что-то вроде порки – неприятно, но терпимо. Потом восстанавливать тело немного больно. А вот для смертного это утрата невосполнимая.
– Как хорошо, что я смертный, – произнёс я себе под нос, – а то терпеть не могу телесных наказаний, да и боли не люблю, даже терпимой.
Интересно, а эта птица может смотреть в противоположную сторону? Судя по тем двум крокодилам, поворачиваться они не очень-то любят, если вообще могут. Кроме того, если верить словам моей жены, а не верить ей в моём положении просто не имело смысла, то она оставляет мне самое простое из всех кошмаров, творящихся в этом мире, чтобы я не заснул по дороге к чему-то, к чему она меня ведёт.
– Ладно, – согласился я, – я использовал по прямому назначению ваш писсуар, я каюсь и готов умереть в наказание.
Мне показалось лишним поднимать при этом божке вопрос о том, что никаких писсуаров в древнем Египте не было, а значит, всё это спектакль, как и все остальные мои злоключения на Пути, затеянный кем-то очень не желавшим, чтобы я прошёл его от самого начала и до самого конца.
– Серьёзно? – это чучело ещё умело удивляться.
– Совершенно серьёзно. – Подтвердил я. – Только по моей религии смерть в оковах позорна. Я, в отличие от тебя, рождён свободным, таким же и должно мне умереть, сложив голову на плахе. Или как тут у вас это делается? Ради той, которая прошла тут, но бросила меня в ваши руки, позвольте мне умереть согласно постулатам моей веры! Освободите мои конечности от позорного железа и делайте со мной всё, что хотите.