– Мы все очень рады, что вы приехали, – простодушно сказала она. – Зимой в здесь так скучно…
– Помилуйте, как может быть скучно зимой! – изумилась я. – Сейчас-то и начнётся самое веселье!
Радостное лицо кухарки помрачнело, а потом она сказала:
– Ну, может, веселье где-то и начинается, но только не в Шанталь-де-нэж.
– Как это? – я отставила чашку с чаем. – Объясните-ка подробнее, Лоис. Это как-то связано с месье маркизом и его семейной трагедией?
Кухарка помялась, а потом вдруг совершенно некстати прыснула:
– Ой, вы так смешно это говорит! Месье маркиз… Будто кошечка мяукнула.
Но она тут же приняла мрачно-торжественный вид, потупилась и кивнула:
– Мы все уважаем горе милорда. Да и зима для здешних – совсем не радостное время. После Большого Холода почти в каждой семье были покойники. Тут не до веселья, знаете ли. Одни поминальные службы.
– Большой холод? – переспросила я. – Что это такое?
– Двадцать лет назад зимой грянули такие морозы, что удивительно, как мы все не погибли, – Лоис вздохнула и посмотрела в окно. – Мне восемнадцать было, поэтому я всё прекрасно помню. Люди замерзали прямо в своих постелях. Как раз после нового года морозы и стукнули, да.
– Как это всё печально, – я с трудом представляла морозы такой силы, чтобы можно было замёрзнуть у себя дома, в тёплой постели. – Но прошло двадцать лет… Любое горе забывается.
– Время лечит любые раны, – согласилась Лоис. – Но в Шанталь-де-нэж всё долго помнят. Мы помним тех, кто погиб во время Большого Холода, а милорд никак не может забыть брата. Когда лорд Шарль и леди Юджени умерли, милорд так горевал… Стал совсем чёрный, как закопченный котелок. Вот не совру! Пусть зубы выпадут, если вру! – она для верности щёлкнула себя ногтём по зубу. – И барышня Марлен совсем малюткой была, ей никак не могли найти кормилицу – она ото всех отказывалась, милорд тогда чуть с ума не сошёл. Одна только госпожа Жозефина смогла её выходить – придумала делать соску из овечьей шерсти и поить барышню козьим молоком. Поэтому милорд так ей благодарен… госпоже Жозефине. Она важничает, конечно, но ей и полагается важничать. Спасла племянницу милорда!..
– Да уж, – пробормотала я.
– Вы не будьте слишком строги с барышней Марлен, – попросила Лоис, почти повторив слова Огреста. – Мы все её жалеем, она же сиротка.