Я подумала о черном списке над столом миссис Сили и заметила испуг на ее лице. Она не сказала ни слова в защиту своей подопечной. И в свою собственную защиту.
– Она уже ознакомилась с распорядком? – спросила миссис Карнеги.
– Она только сегодня приехала в Питсбург, мэм. Но мне говорили, что она быстро учится.
– То есть вы не удосужились объяснить ей, какие порядки приняты в этом доме и что именно мне потребуется от горничной? – недоверчиво уточнила миссис Карнеги.
– У меня не было времени, миссис Карнеги. Она прибыла в город буквально пару часов назад. Если хотите, я могу проинструктировать ее прямо сейчас. Но мне ее рекомендовали как опытную и прекрасно обучаемую прислугу.
– Если она и вправду такая, как вы утверждаете, значит, проблем не возникнет. В конце концов, у нас все поставлено точно так же, как в лучших европейских домах.
– Разумеется, миссис Карнеги.
– Меня не смущает, что она ирландка. Но я должна быть уверена, что она не католичка. Ирландцы-католики, бегущие в Америку от разрухи после их голода, совсем не таковы, как работящие протестанты-ирландцы, приехавшие сюда раньше. Эти новые иммигранты-католики необразованные и грубые. Дай им волю, они разрушат нам всю демократию, особенно в нынешние беспокойные времена, когда идет Гражданская война. Я знаю, что творилось в Шотландии, когда толпы ирландцев ринулись туда и отобрали у шотландских рабочих работу на фабриках. Ирландку-католичку еще можно взять в услужение посудомойкой, но уж никак не моей личной горничной.
Миссис Сили долго медлила с ответом, и у меня появилось время поразмыслить. Значит, подслушанные мною сплетни мисс Куинн и мисс Койн правдивы? Карнеги действительно перебрались в Америку не так давно, и поэтому миссис Карнеги столь болезненно и щепетильно относилась к иерархии среди иммигрантов? Это подтверждалось и замечанием миссис Карнеги, и ее сильным акцентом, и даже нерешительностью миссис Сили.
– Разумеется, она не католичка, миссис Карнеги. Она происходит из порядочной англо-ирландской протестантской семьи, оказавшейся в трудных жизненных обстоятельствах. Поэтому мисс Келли и пришлось поступить на службу.
Миссис Карнеги молча смотрела на меня – долго и пристально. Я ждала продолжения, чувствуя себя предательницей по отношению к своей семье. Все Келли – ревностные католики. Мои родители очень тверды в своей вере, и в минуты прощания на причале, провожая меня в Америку, отец заставил меня поклясться, что я не собьюсь с пути истинной католической веры «в этой новой, безбожной стране». Не провозгласить свою веру, столкнувшись со столь оскорбительным заявлением в адрес католиков, было равносильно отступничеству, но я знала, что принесу своей семье больше пользы, если сейчас промолчу и все-таки получу эту работу.