Высохшее сердце - страница 25

Шрифт
Интервал


– Это очень престижная программа, – сказал он нам, – туда очень трудно попасть, и европейские правительства дают студентам очень щедрую стипендию. Знаете, что такое стипендия? Это как жалованье, только шикарней. Латинское слово. Знаете, что такое латынь? Древний язык, на котором говорят в престижных университетах. Для этой программы отбирают только самых лучших, вроде вашего дяди Амира. Знаете, зачем они придумали такую программу? Чтобы те, у кого есть индивидуальность и стиль, побыстрее достигали высоких должностей.

Отъезд дяди Амира в Ирландию последовал за вестью о том, что он принят на курсы, почти мгновенно – так ему не терпелось туда отправиться. «Это мое правило, – сказал он, – ловить удачу за хвост». Он планировал пройти полугодичный курс английского для продвинутых, а заодно приспособиться к ирландскому образу жизни. Вообще-то этот курс ему не нужен, объяснил он, но его стоимость покрывается грантом, так почему бы и нет, а стипендию он будет получать с самого первого дня.

Когда дядя Амир уехал в Дублин учиться на дипломата, я перебрался в его комнату. С незапамятных времен я спал в просторной комнате родителей. Угол c моей кроватью был отгорожен занавеской, чтобы я не очень им мешал. Потом папа ушел, привычный порядок нашей жизни сломался, и теперь мама не всегда задергивала на ночь занавеску. После отъезда дяди Амира я занял его комнату. Дядин телевизор мама выбросила, сказав, что это хлам и от него больше хлопот, чем проку. Через некоторое время у нас появился другой, гораздо лучше, и она поставила его в своей комнате, потому что ребенку, по ее мнению, нехорошо было бы иметь телевизор у себя. Мне разрешалось приходить в ее комнату и смотреть его вместе с ней, когда я захочу, но она не особенно любила мультфильмы и приглушала звук, если я включал их, а при первой же возможности отправляла меня в постель. Зато ей нравились новости и бесконечные сериалы с женщинами в длинных платьях и мужчинами, сидящими за огромными столами, причем все они жили в гигантских усадьбах и ездили на длинных сверкающих автомобилях. Однажды я признался, что мне скучно, и она посоветовала не принимать все это всерьез – тогда, мол, смотреть будет интереснее. Я пытался вникнуть в происходящее и получить удовольствие, но тщетно: я не понимал, что говорят эти люди, и вдобавок мама говорила одновременно с ними, размышляя вслух, как мог бы сложиться сюжет на ее вкус, и посмеиваясь над собственными шуточками. Иногда она и вовсе выключала звук – тогда события на экране развивались безмолвно, и мама сочиняла забавные истории о том, что мы видели.