[25], когда он ее обнимал?
– Понял, о ком я? Ты познакомился с ним на свадьбе Аши и Амира, – сказала она.
Я кивнул. Я видел его, но меня с ним не знакомили. По лицу матери было ясно, что мое молчание причиняет ей боль. Я кивнул, чтобы утешить ее, поддержать разговор. Я помнил этого человека на свадьбе – с непроницаемым видом он сидел на подиуме, предназначенном для жениха с невестой и самых важных гостей. Моя мать тоже сидела там и выглядела настоящей красавицей. Она очень хотела уклониться от этой чести, но дядя Амир ей не позволил. Тогда я еще ничего не знал о связи моей матери с этим человеком. Я был занят тем, что впитывал разлитый в воздухе грубый аромат власти.
– Его превосходительство министр, – сказал я, и мать натянуто улыбнулась, притворившись, что сочла мой сарказм беззлобным подшучиванием.
– Он отец, – еще раз повторила она, коснувшись своего вздутого живота и снова безотчетно улыбнувшись, довольная тем, что в моих глазах было гротескной выпуклостью, обезобразившей ее фигуру. – Я хотела бы, чтобы ты сходил к нему, проявил уважение.
Я не знал, что на это ответить. Вдруг она показалась мне беспомощной и глубоко несчастной.
– Он просит меня выйти за него замуж, – добавила она после долгого молчания.
– Зачем ему это? Разве он не женат? – спросил я.
– Стать второй женой. Он хочет, чтобы я стала его второй женой, – сказала она.
– Зачем ему вторая жена? – спросил я.
– Это не так уж странно. Он хочет видеть ребенка. Хочет, чтобы у ребенка был отец, – объяснила она. – Но я ответила: нет, я уже замужем.
– Тогда почему у тебя его ребенок? – спросил я.
Мать покачала головой и отвела взгляд. Разговор не вязался, и виноваты в этом были мы оба: она не могла говорить со мной открыто, а я не мог сдержать свою горечь. Я видел, что она недовольна тем, как я принял ее слова, но не понимал, чего еще она от меня ждала.
– И что он сказал, когда ты ответила, что ты уже замужем? – спросил я. – Вряд ли это стало для него новостью.
Она пожала плечами, отказываясь меня задабривать.
– Я не могу говорить с тобой, когда ты так себя ведешь.
– Он, наверно, сказал: ничего, мы решим эту проблему? – не унимался я. – Он же большая шишка, так почему он ее уже не решил? Почему тянет столько времени?
Она снова пожала плечами и закрыла глаза, как будто мои вопросы страшно ее утомили.