С другой стороны, он чувствовал, что обретаемые навыки в приготовлении бобов сулят ему и новую перспективу. Душа его разрывалась на части. Ведь как бы все ни сложилось дальше, а если он собирается и дальше с утра до вечера плясать у жаровни, с его мечтой о писательстве придется распрощаться навсегда. Это уж как пить дать.
В те дни, когда Токуэ-сан не было рядом, он пытался готовить цубуан самостоятельно. Но то ли от злости на самого себя, то ли в силу природной нерасположенности к такого рода работе – результаты этих попыток его не радовали. Как только ему казалось, что он уже набил руку, бобы в его исполнении то подгорали на дне котла, то распозались от излишнего перемешивания, то пересыхали от нехватки воды.
Но от баночной пасты он уже отказался – и потому, если начинка от Токуэ-сан вдруг заканчивалась, ему приходилось подмешивать в ее цубуан и то, что худо-бедно получалось у него самого. И каждый раз, когда старушка снимала пробу, он ощущал себя сопливым школьником в ожидании оценки за контрольную, выполненную кое-как.
Чтобы снять пробу, Токуэ-сан вставала перед котлом навытяжку. Зачерпнув розоватую массу, помещала ложку в рот, надолго замирала – и, глядя в пространство перед собой, выдерживала долгую паузу. А затем говорила что-нибудь абстрактное, например:
– Вкус немного смазан…
Это, впрочем, не означало, что работа Сэнтаро забракована.
– Но по-своему любопытно! – тут же добавляла она.
При всей фанатичной дотошности, с которой старушка готовила это сама, она всегда радовалась сомнительным успехам Сэнтаро – и, похоже, находила отдельное удовольствие в том, чтобы сравнивать разницу вкусов.
– А я уже боялся, что придется переделывать…
– Ну, это все равно вкуснее, чем из банки, правда же?
– Ну да… Как ни странно!
– Значит, бобы молодцы! Постарались на славу.
Закончив работу, Токуэ-сан наконец расслаблялась – и как в лице, так и в словах становилась куда жизнерадостней. С одной стороны, Сэнтаро был за это ей благодарен, но в этом же видел и повод для беспокойства.
Опасность таилась в свободном времени, которое появлялось у Токуэ-сан уже после того, как начинка была готова. И сколько он ни твердил ей, что ее работа закончена и выходить к клиентам не обязательно, – всякий раз после открытия заведения она еще на добрые час или два зависала на кухне.