– Но… Я плачу совсем мало. Шестьсот иен в час.
– А? Что, простите?
Старушка приложила к уху скрюченную ладонь.
Сэнтаро навалился на подоконник животом. Обычно в такой позе он вручал сладкие лепешки малым детям и старикам.
– Я говорю, плачу совсем мало! А помощник нужен, но не такой пожилой!
– Ах, вот вы о чем? – Ее крючковатый палец уткнулся в сумму на объявлении. – Ну, я-то и на половину согласна… За триста иен! Пойдет?
– Триста??
«Ну да!» – улыбнулись ее глаза из-под шляпы.
– И все-таки… лучше не стоит. Прошу понять меня правильно!
– Меня зовут Ёсии Токуэ. Ч-что?
Похоже, глуховатая старушка не понимает, что ей говорят, подумал Сэнтаро. И скрестил перед нею ладони, изображая отказ: нет, мол, так не пойдет.
– Мне очень жаль… – тут же добавил он.
– Ах, вот как?!
Ёсии Токуэ смотрела на него в упор. Глаза ее были разной формы.
– Это тяжелый физический труд, – пояснил Сэнтаро. – Уверен, вам это не…
Он не договорил. Токуэ Ёсии удивленно вытянула губы трубочкой – так, будто собралась втянуть в себя воздух. И указала на дерево у себя за спиной.
– Кто это посадил? – спросила она Сэнтаро.
– Что??
– Вот эту сакуру, – уточнила она, глядя уже на дерево. – Кто ее посадил?
Сэнтаро окинул взглядом пышную крону.
– Понятия не имею.
– Но кто-то же посадил ее, верно?
– Прошу прощения! Я не из этих краев…
Похоже, Токуэ Ёсии собиралась сказать что-то еще. Но увидев, как Сэнтаро перехватил венчик для теста, добавила только: «Еще приду!» – и, отойдя от его окошка, заковыляла куда-то в противоположную от станции сторону. Походка ее была скованной, напряженной.
Сэнтаро опустил взгляд – и продолжил сражаться с тестом.
Кондитерская «Дорахару» работала без выходных. Каждое утро ровно в одиннадцать Сэнтаро поднимал жалюзи и начинал торговлю. А за два часа до этого переодевался в поварскую робу, чтобы взбить тесто – да напечь побольше лепешек до открытия. Другие кондитерские, конечно, начинают день еще раньше. Иначе просто столько, чтобы хватило на весь день, не напечь никак. Но у «Дорахару» – свой стиль выживания, и даже время там бежит по-своему…
Вот и в это утро он выпил свой обычный кофе – и допинал от двери до кухонного стола только что доставленный картонный ящик. В ящике был цубуан – готовая начинка для дораяки[1] в пластмассовых банках. Достав одну, Сэнтаро открыл ее – и перемешал новую пасту с остатками вчерашней.