– И все-таки… вы умудрились столько продать! Наверное, страшно устали?
– Да. Очень.
– Но сегодня с утра вышли снова?
– Да. С рассвета.
Не понимая, как на все это реагировать, Сэнтаро зачем-то с силой шлепнул самого себя по щеке.
Токуэ-сан в шоке дернула головой, но Сэнтаро с безучастным видом взялся за мерную чашку.
– Шеф…
– Ладно, проехали. Сколько адзуки вы сегодня закладывали?
– Дайте вспомнить… Сухих бобов – два кило!
Прикинув в уме нужную пропорцию, Сэнтаро засыпал в чашку сахар для сиропа.
– Шеф!
– Что?
– Зачем вы так сделали? Чтобы взять себя в руки?
– Вовсе нет…
Зачем он ударил себя – он и сам не знал.
Весь тот день Токуэ-сан была очень жизнерадостной – и, помешивая бобы деревянной лопаткой, болтала обо всем на свете.
– Откуда вы родом, шеф?
– Из Такаса́ки.
– И оттуда перебрались в Токио?
– Не сразу… Я много где жил.
– Правда? Как интересно! – Она с завистью вздохнула.
– Да не сказал бы. Просто мотало по жизни, и все.
– И по каким же краям?
– О, только по району Канто.
– Ну, тоже неплохо! А я все детство в Айти провела…
– В префектуре?
– Ну да, от Тоехаси – еще час на поезде… Настоящая глухомань! – Токуэ-сан оторвала взгляд от котла, что делала крайне редко, и смотрела на Сэнтаро. – Но сакуры там – невероятной красоты!
– Да ну? Это где же именно?
– Ну, э-э… – Она чуть замялась. – Есть места. Там большая скала, у подножия река. Вот по ее берегам и растут сакуры.
Названия родной деревушки она так и не сообщила.
– Вы иногда возвращаетесь туда?
– О нет! Там я не бывала уже с полвека… – Старушка покачала головой. И, устремив взгляд обратно в котел, сменила тему: – А что вы любите есть? Что там за деликатесы, в вашем Такасаки?