Вернулась будто другим человеком.
Ингеборга никогда больше не видела, как она плачет по сыну и мужу. Мать никогда больше не прикасалась к своей младшей девочке Кирстен и не говорила ей ласковых слов. Она разговаривала с Ингеборгой так, словно та была ей сестрой, а не дочерью.
Холодность матери терзала Ингеборге сердце. Но ни одна женщина в мире не любила своего сына так сильно, как их мама любила Акселя. Когда ее мальчик утонул в море, часть маминой души ушла на дно вместе с ним.
В этом и заключалась перемена. Мама всегда была настоящей красавицей, но теперь ее голубые глаза, когда-то теплые, как летнее небо, сделались холодными, будто лед, и даже манера говорить стала другой. Словно ее больше не волновало, что будет с нею самой и ее дочерьми. Хватит ли им еды, чтобы прокормиться. Теперь все зависело только от Ингеборги.
Куда мама ходила в ту ночь, когда растоптала яичную скорлупу? Ингеборга долго не засыпала, ждала ее возвращения, а светлая майская ночь все тянулась и никак не кончалась, за окном горестно кричали птицы, ветер шептал: Беда-беда. В голове Ингеборги вихрем кружились мысли.
Кто может встретиться ночью молодой вдове, в одиночку блуждающей по болотам?
До какого ничтожества ты низводишь меня, мой король. По твоему повелению меня перевезли, как дрова для костра, через необъятную снежную тундру на дребезжащих, разваливающихся санях, и все мое тело болело от неудобства. По твоему повелению меня посадили в утлую лодчонку и переправили по Варангерскому проливу на остров Вардё. Ледяные соленые брызги жалили мои щеки при каждом взмахе весла, и ночь была чернее чернил.
На воде я не видела ни зги. Луна скрылась за тучами, но все мои чувства были обострены до предела. От мысли, что где-то рядом – владения дьявола, я дрожала сильнее, чем от жуткого холода. Однажды ты показал мне гравюру с изображением горы под названием Домен в книге какого-то французского путешественника и исследователя. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет я окажусь вблизи этой самой горы?! Я никогда не забуду тот Домен на картинке, с его низким горбом и зияющим брюхом пещер и подземных тоннелей, что ведут прямиком в ад.
Я нахожусь в самых дальних пределах твоего королевства, где ты сам никогда не осмеливался побывать, но все-таки выслал меня сюда.