Позже я случайно подслушала, как она говорила отцу:
– Не забивай Анне голову, Торстейн, а то она возомнит о себе невесть что. Девочке не пристало заниматься такими материями.
– Какой вред от знаний? – ответил он. – Я горжусь, что моя дочь обладает умом.
– Ты ошибаешься, муж. Боюсь, как бы ум не довел нашу дочь до беды.
Как оказалось, моя боязливая мама, давно упокоившаяся в плотной датской земле, была совершенно права.
Но вернемся к счастливому воспоминанию о том вечере за ужином с родителями, когда мне было тринадцать лет. Я хранила это воспоминание, точно маленькую свечу, крошечный огонек, согревавший мне сердце, когда судья Локхарт и его человек грубо тащили меня вверх по склону из гавани Вардё в крепость, сверкающую призрачной белизной в эту самую темную ночь моей жизни.
– И что это за болезни? – спросила я у отца.
– Помутнение рассудка. И другие недуги, что уродуют человеческий разум.
Мать тихо ахнула.
– Нельзя говорить такое о нашем короле, Торстейн. Это измена короне. Будь осторожен. Слуги могут услышать.
В своем собственном доме, рядом с любящими родителями я не испытывала страха. Они и вправду любили меня, и ни разу за все мое детство никто из них не поднял на меня руку.
– Я слышала разговоры о ведьмином проклятии, – прошептала я, не желая рассказывать о своей встрече с принцем. – Это правда, отец?
Я помню папин задумчивый взгляд, помню его глаза светло-серого цвета, мягкого, будто кроличий мех.
– Ну… – сказал он, огладив свою аккуратную бородку. – Если человек верит, что его прокляли, то, вероятно, так оно и есть.
Его ответ меня озадачил.
– Но такое возможно, чтобы великая ведьма с Вардё прокляла нашего короля Кристиана?
– Наш король в это верит, – все так же уклончиво ответил отец.
Все знали о Лирен Песчанке, великой ведьме с норвежского острова Вардё, прозванной так в честь морской птицы из дальних северных краев. О ней говорили, что ее темное колдовство накрыло злой тенью все Датское королевство. При одном только упоминании о Лирен Песчанке взрослые суровые мужчины тряслись от страха, словно она могла проникать в их сердца даже на расстоянии в тысячи лиг от севера до юга, извлекать на свет все их тайны и питаться крадеными мыслями и сокровенными желаниями.
Что подумали бы родители, если бы узнали, что я оказалась на том самом острове, где когда-то жила эта страшная ведьма и творила свое черное колдовство? Я благодарна судьбе, что они никогда не узнают об этом, ведь оба покинули сей бренный мир во время Великой чумы более десяти лет назад.