Ингеборга пожала плечами. Но в глубине души она была рада, что не убила зверушку.
– Дней через двадцать она родит восемь зайчат, – сказала Марен, обернувшись к Ингеборге. – Ты знаешь, что зайчата рождаются с открытыми глазами?
Ингеборга покачала головой. Она смотрела на белую зайчиху, и та тоже смотрела прямо на нее. Почему она не испугалась?
– Когда мама-зайчиха уйдет кормиться, я присмотрю за ее малышами. – Марен взяла Ингеборгу за руку и повела прочь. – Давай оставим ее в покое, – прошептала она.
В Марен все было странным, удивительным и тревожным. Ее трепетная забота о диких животных. То, как спокойно, без тени стеснения она взяла Ингеборгу за руку. Когда они уже подходили к лесу, Марен остановилась и растерла ладонями окоченевшие пальцы Ингеборги.
– У тебя очень холодные руки, – сказала она. – Но глаза теплые. – Марен улыбнулась. – Светло-карие, мягкие, как у зайчихи.
Ингеборга резко вырвалась. Она не любила, когда ее называют мягкой.
– Мне надо домой, – сердито проговорила она. – Вот только приду я с пустыми руками, и нам будет нечего есть.
– Вовсе нет, – улыбнулась Марен. – Я дам тебе масла и молока. У нас его много.
Ингеборга не хотела ничего брать у Марен, но с другой стороны, именно из-за нее ее охота окончилась неудачей.
– Ты Ингеборга Иверсдоттер, да? Моя тетя – двоюродная сестра твоей мамы. – Марен шагала быстро, поэтому Ингеборге приходилось почти бежать, чтобы не отставать. – Сперва я приняла тебя за мальчишку. Ты и одета как парень. Но для мальчишки ты слишком красивая.
Ингеборга почувствовала, что краснеет. Ее пугали манеры Марен. Слишком дерзкие, даже предосудительные. Наверное, это из-за того, что она дочка ведьмы.
Да, дочка ведьмы. Ингеборга сразу же вспомнила, что ведьмы погубили ее брата.
– Я ничего у тебя не возьму… – проговорила она.
Марен резко обернулась к ней и вызывающе подбоченилась:
– Почему не возьмешь?
– Моя мать говорит, что твоя мать была ведьмой.
– Да, это правда, – ответила Марен, к вящему изумлению Ингеборги.
– Она говорит, твоя мать утопила моего брата Акселя.
– А вот это неправда! – горячо возразила Марен. – Она никогда бы не стала вредить рыбакам. Ее собственный муж утонул в море! Моя мать никогда бы не причинила вреда кому-то из нас. Наоборот, она пыталась нас защитить от купцов и их жадности.