Едва она отползла от слизи, как стена рядом с ней снова вздулась. На этот раз открылось два отверстия. Из одного выдвинулось похожее на щупальце приспособление с костяным наконечником, но более тонкое. Из другого – нечто вроде гибкой трубки с расширением на конце, похожим на присоску.
Щупальце с наконечником двинулось прямо к ней. Ариадна вскрикнула и попыталась отползти, но ее спина уперлась в стену. Холодный, скользкий костяной наконечник коснулся ее шеи, чуть ниже уха. Боль была острой, как укол иглы. Она почувствовала, как что-то впрыскивается – холодная струя, разливающаяся под кожей. Анестетик? Транквилизатор? Или что-то хуже?
Пока она была парализована страхом и инъекцией (боль мгновенно прошла, оставив онемение), трубка с присоской приблизилась к ее виску, к ране. Присоска плотно обхватила поврежденную кожу. Послышалось тихое чмоканье, и Аря почувствовала, как из раны что-то вытягивается. Не кровь, а… что-то более плотное. Кусочки тканей? Жидкости? Процесс был быстрым и безболезненным благодаря анестетику, но психологически невыносимым. Ощущение вторжения, осквернения, сведения к биоматериалу.
Через несколько секунд трубка и щупальце отцепились и втянулись обратно. Стена сомкнулась. Ариадна осталась сидеть, дрожа, прижимая руку к виску. Рана была чистой, почти сухой, лишь слегка саднила. Онемение расползалось по лицу. Сбор образцов. И введение… чего-то. Контроль? Мониторинг? Подготовка к эксперименту? Варианты были один ужаснее другого.
Она почувствовала слабость и легкое головокружение. Эффект от слизи прошел, а действие введенного вещества вызывало сонливость. Нет! Нельзя спать! Нельзя терять контроль! Она ущипнула себя за руку изо всех сил, пытаясь сосредоточиться. Ее взгляд упал на мертвое существо в нише. На его хитиновом панцире, там, где работало щупальце, торчал сломанный фрагмент. Что-то тонкое, острое, похожее на обломок когтя или шипа. Он был длиной с ее ладонь.
Оружие. Мысль пронеслась, как искра. Хрупкое, примитивное, но что-то. Шанс. Хотя бы на самооборону.
Она подползла к твари. Запах тления был сильнее. Игнорируя отвращение, она схватилась за обломок. Он сидел крепко. Она потянула, скрутила, уперлась ногой в панцирь. Хитин хрустнул, и обломок с треском вырвался, чуть не порезав ей ладонь. Она сжала его. Он был холодным, гладким, идеально ложился в руку. Один конец был острым, как шило, другой – обломанным, но тоже достаточно острым. Кость? Или что-то иное? Неважно. Это была ее первая, крошечная победа над безымянным ужасом этого места. Искра надежды в кромешной тьме.