Когда она наконец засыпает у меня на руках, я перекладываю ее на кровать и чмокаю в нос. Это всегда заставляет ее смеяться. Если бы я только могла всегда быть здесь, чтобы веселить ее.
Я перебираюсь на свою постель, и, хотя мои веки тяжелеют, мысли мои бурлят. Хорошо, допустим, мне удастся уговорить Кайла поехать со мной. Какие родители в здравом уме позволят своему сыну в том состоянии, в котором он сейчас находится, отправиться в Европу одному с девушкой, которую он первый раз в жизни увидел на днях, тем более сиротой в бегах? Кроме того, если они узнают, кто я, и расскажут Ротвеллам, то все закончится, даже не начавшись. Похоже, мне остается только обратиться за помощью к Бейли, моей бывшей приемной сестре.
Я беру со стола планшет и сажусь на кровать. Он грузится долго, минуты две; я пока что роюсь в ящике тумбочки в поисках таблеток. Покрываюсь холодным потом и впервые за долгое время почти ударяюсь в панику. Я не боюсь умереть, но умереть сейчас, в двух шагах от цели всей моей жизни ― найти мою настоящую мать? Об этом не может быть и речи.
Мой планшет наконец загружается, и я набираю Бейли, пытаясь абстрагироваться от боли в сердце. Бейли берет трубку на четвертом гудке и появляется на экране. На ней розовая униформа официантки. На заднем плане играет музыкальный автомат.
– Сестренка! ― Она лучезарно улыбается мне, но тут же серьезно спрашивает: ― Что-то случилось? Ты в порядке? Они тебе что-нибудь сделали? Хочешь, я приеду и заберу тебя?
– Нет, нет, все хорошо, ― смущенно бормочу я в ответ. ― Просто…
– Подожди, ― говорит она. ― Вот только стол обслужу и буду вся твоя, ладно?
Я киваю. Бейли ставит телефон ― судя по всему, на столешницу, ― и я наблюдаю, как она подает блинчики со взбитыми сливками семье из шести человек. Ее улыбка озаряет всю закусочную. Бейли ― одна из тех людей, которые могут полностью изменить ваш взгляд на мир; по крайней мере, так было со мной. Благодаря ей я перестала сокрушаться о том, что мне так не везет, и научилась видеть стакан наполовину полным. Да, моя мать бросила меня, но у родных Бейли даже на это не хватило порядочности. Ее мать гасила бычки о ее спину, а отец пил так много, что и сам иногда не понимал, кого он тащит к себе в постель. Бейли ― прирожденный боец и, в отличие от меня, никому себя в обиду не даст (кроме своих парней-мудаков, но это уже другая история). Она ― мой образец для подражания, моя Чудо-Женщина.