Родители одновременно кивнули, их головы опустились, словно под тяжёлым грузом. Моя мать вдруг разрыдалась, бросаясь в объятия отца.
– Прости, доченька, – прошептала она сквозь слёзы, её голос был полон отчаяния. – Мы должны были сообщить… как только поняли. Молчать нельзя!
– Что? – спросила я, не понимая, что происходит, к кому они должны были сообщить и почему. – Куда сообщить?
– В… в Пансионат Сновидений, – пробормотала мать, уткнувшись лицом в плечо отца, словно пытаясь спрятаться от реальности. Упоминание Пансионата Сновидений, этого места, о котором ходили самые мрачные слухи, заставило моё сердце сжаться от ледяного ужаса.
– Я заместитель директора пансионата, – спокойно произнёс мужчина, словно говорил о самой обыденной вещи на свете, и после этого соизволил представиться. – Джеймс Мистри.
Мысли вихрем пронеслись в моей голове, возвращая меня к тем страшным рассказам о Пансионате Сновидений, что передавались шёпотом из уст в уста. О том, что он якобы принадлежал древнему, могущественному магическому роду, и что там не столько лечат, сколько… что-то делают с людьми, страдающими от душевных болезней или просто проявляющими странности. Но самое страшное было в том, что никого из тех, кого туда отправляли, больше уже никогда не видели в Солнечной Долине или окрестностях. Они просто исчезали.
– Нет! – закричала я, осознавая всю серьёзность ситуации, весь ужас, который на меня обрушился. Мой голос был полон отчаяния. – Я туда не пойду! Я не сумасшедшая! Я…
В этот момент я ощутила, как в меня снова врывается сила – та же самая, что помогла мне с продавцом и с поборниками. Она пульсировала в моих венах, готовилась вырваться наружу, защитить меня. Я повернулась к мужчине по имени Джеймс Мистри, который непринуждённо стоял у входа, наблюдая за происходящим без каких-либо эмоций на своём каменном лице. Он ждал, словно эта сцена была для него обыденностью.
– Мелинда… это для твоего же блага, – пробормотал отец, его голос был тихим, но в нём звучала непреклонная мольба. – Не сопротивляйся. Ты поймёшь… когда-нибудь поймёшь, что это к лучшему. Пускай и не сейчас. – Его глаза были полны боли, но в то же время какой-то странной решимости.
– Убирайтесь! – прокричала я мужчине, направляя на него всю силу, что чувствовала внутри. Я надеялась, что моя воля, мои слова, заставят его убраться из нашего дома навсегда, исчезнуть так же, как исчезли поборники. Но мужчина остался стоять на месте, не дрогнув ни единым мускулом. И в этот момент я ощутила внутри себя странную волну – будто моя сила, направленная на него, ударилась о невидимую, непробиваемую преграду и, поняв бесполезность атаки, решила затаиться, отступить. Это было пугающе – осознать, что есть кто-то, на кого моя сила не действует.