Теплым весенним днем тысяча восемьсот семьдесят восьмого года Сол и Эстер Каугилл впервые переступили порог Брэдфордского кафедрального собора. Часом позже, сидя на лучших местах в первом ряду, они провожали взглядами еще одних мистера и миссис Каугилл, шагавших к алтарю в сопровождении подружек невесты, шаферов и мальчиков-цветоносов. Каугиллы-старшие испытывали смесь гордости, восторга и изумления. Были и слезы – слезы печали, гордости и счастья, пролитые дамами из обеих семей. Впрочем, некоторые зеваки плакали просто потому, что так было заведено. Плоха та свадьба, на которой женщины не проливают реки слез.
За венчанием последовал прием и новые слезы. В этот раз прослезился Альберт, увидев свадебный подарок, который вручили ему Эдвард Хэйг и Филип Акройд. То был документ, назначающий его партнером фирмы, которая отныне называлась «Хэйг, Акройд и Каугилл».
Альберт был честолюбив, но Ханна не уступала ему в честолюбии. Именно оно заставило их продать дом в деревне Бен-Риддинг в окрестностях Илкли и приобрести новый роскошный особняк в Скарборо [5], на мысе Полумесяц. Каугиллов манил чистый свежий морской воздух, резко контрастировавший с копотью и смогом фабричных городов Западного райдинга. Каждый день Альберт ездил на работу на поезде: железнодорожная ветка соединяла Западный райдинг со Скарборо и Моркамом, популярным курортом на западном побережье. Эти поезда в народе прозвали «фабричными», так как ездили на них сплошь местные жители, направлявшиеся на службу в конторы текстильных магнатов, и нередко в вагонах этих поездов под тарахтение колес заключались крупные сделки, пока мощные локомотивы тащили вагоны навстречу почерневшим от копоти грязным зданиям фабричных городов.
Ключи от дома номер один на мысе Полумесяц поступили в распоряжение Каугиллов в тысяча восемьсот девяносто седьмом году за две недели до Пасхи, и тогда же они переехали. Со дня их венчания в тысяча восемьсот семьдесят восьмом прошло почти девятнадцать лет.
Впервые сев в фабричный поезд и отправившись на работу в Брэдфорд, Альберт размышлял обо всем, что случилось за эти годы.
В начале тысяча восемьсот восемьдесят третьего от острой пневмонии неожиданно скончался Эдвард Хэйг. Для фирмы это стало огромным потрясением. Смерть лучшего друга и партнера привела Филипа Акройда в такое расстройство, что тот попросил Альберта взять на себя все юридические и финансовые вопросы, связанные с наследством, в том числе с компенсацией вдове Эдварда.