Марк и Дженни остановились у двери кабинета Сонни, постучались, и тот их впустил.
– Все в порядке, Марк? Дженни, с тобой все хорошо?
– Все хорошо, пап, мы… то есть я просто хотел поговорить.
Марк волновался, что его решение уйти из «Фишер-Спрингз» шокирует отца, но удивляться пришлось не Сонни, а ему самому.
– Вижу, ты уже все решил. Я прав? – спросил Сонни. – Но расскажи, что у тебя на уме? Я чувствую, ты что-то задумал.
– Как ты понял?
Сонни улыбнулся.
– Какой отец не знает, что на уме у сына? По твоему поведению на работе я понял, что тебя что-то тревожит. Ты давно уже об этом думал, был рассеян и переживал, что я обижусь, если ты расскажешь о своих планах.
– А это не так? Ты не обиделся?
Сонни покачал головой.
– Нет, конечно. Я хочу тебе только лучшего. Как и любой отец. Возможно, я разочарован, но это другой разговор. Так скажи, чем планируешь заняться? Это связано с плотничеством?
Марк в изумлении уставился на отца: он удивился и спокойной реакции Сонни на его сообщение, и предположению, что Марк собирается стать плотником.
– Вовсе нет. Почему ты так решил?
– Когда я думал, что же у тебя на уме, вспомнил, как в детстве ты часами сидел в моей мастерской. Вот и решил: вдруг ты унаследовал мою любовь к плотничеству?
– Теперь понимаю. Ты прав, мне нравится работать с деревом, но я не настолько хороший мастер, чтобы сделать это своей профессией. В отличие от тебя и… – Марк внезапно замолчал.
– В отличие от меня и Билли? Ты это хотел сказать?
Дженни заметила, как при упоминании о младшем сыне по лицу свекра промелькнула тень.
Марк не желал расстраивать отца и принялся объяснять:
– Все началось с журнала, который попал мне в руки в 1944 году, когда мы ждали высадки в Нормандии. Журнал оставил в лагере один американец, и я начал читать его просто от нечего делать. Там была статья одного профессора о синтетических волокнах. Тот писал, что вскоре синтетические ткани составят конкуренцию натуральным в производстве одежды. Всех типов одежды. Я слышал, что полиэстер уже начали добавлять в ковровую нить для придания ей прочности. В Англии сейчас синтетические волокна почти никто не производит; у меня не будет конкурентов. Я разослал несколько писем, раздобыл нужную информацию и тайком навел справки в Брэдфорде. Естественно, в текстильной промышленности больше знают об организации подобного производства. Если я смогу получить лицензию на изготовление полиэстера у крупных химических компаний, меня ждет успех. Я сидел за столом в конторе в Брэдфорде и перекладывал бумажки, пока не переставал понимать смысл написанного. Может, это и семейный бизнес, пап, но он не для меня. Прости.