Катя кивнула и сжала свои маленькие кулачки в полной решимости.
Следующие несколько месяцев Катя проводила в той же "операционной" под надзором Доктора. Он давал ей куски плотной ткани, иглы, нитки. Учил, как держать иглу, как пропускать нить, как затягивать узел. – Смотри внимательно, Катя, – Доктор склонился над столом, показывая ей. – Это волшебная иголочка. Она должна танцевать в твоих пальчиках. Раз – втыкаем, два – вытаскиваем. Видишь?
Катя, сосредоточенно нахмурив бровки, пыталась повторить. Игла была большой для её маленьких пальчиков, и нить путалась. – Не получается! – ныла она, но Доктор был терпелив. – Надо постараться. Ты же хочешь, чтобы заплатка была крепкой-крепкой? Чтобы никакая буря не смогла её оторвать? – Да! – Катя снова взялась за иглу. – А теперь узелок. Смотри, как мы его завязываем. Это как секретный замочек, чтобы всё держалось, – он показывал ей, как правильно затягивать узел. – Крепче, сильнее. Чтобы никто не смог развязать. Никто.
Катя старательно повторяла движения, её маленькие пальчики ловко управлялись с нитками, завязывая узелок за узелком. – «Крепче, сильнее», – повторяла она про себя, впитывая каждое слово, словно губка.
3. Первая трещина.
Она старалась изо всех сил. Поначалу её швы были кривыми, неаккуратными, нити путались. Доктор терпеливо, методично указывал на ошибки. Со временем её движения стали увереннее, швы ровнее, но Доктора это по-прежнему не устраивало. – Ах, дитя, что-то медленно идёт подготовка, давай немного изменим тактику, – мило улыбаясь, проговорил он. После того как Катя сделала очередной неидеальный шов, Доктор, не говоря ни слова, усадил её на стул. Его руки были быстры и точны. Он достал из шкафа повязку из плотной, тёмной ткани и крепко перевязал ей глаза. Мир Кати погрузился в полный мрак. Запах антисептика усилился.
Доктор ушёл. Катя сидела на стуле, держась за коленки и подглядывая снизу повязки, болтала ножками. Дверь открылась, она резко села ровно. Перед ней с глухим стуком что-то положили на железный стол. Затем на Катю обрушился резкий, тошнотворный запах – свежей крови и почти тухлой туши. Это был запах, который она никогда раньше не чувствовала так близко. В её воображении тут же возник образ мёртвого животного. Туша была огромной, мокрой, истекающей кровью; её холодный, липкий вес ощущался рядом. Катя вздрогнула и сжала руки на коленях, и они моментально замёрзли от страха.