– Я пошёл, – шепнул Лёша. – Меня отведут… походить. Я скоро вернусь. – Ты точно придёшь? – прошептала она, уже просыпаясь по-настоящему.
– Тётя приходила. И я приду. Всегда. «Чего бы мне это ни стоило», – добавил он про себя, уже отступая к двери.
Громила злился. Но ждал. И, словно удовлетворённый тем, что Лёша не заплакал, развернулся и пошёл по коридору. Лёша подбежал, стараясь идти быстро, не оглядываясь.
– Ну что, пошли. Проверим, насколько ты храбрый, – пробормотал Громила себе под нос.
Катя больше не спала. Она ждала.
Сначала сидела, глядя в темноту. Рукой пыталась нащупать куклу, с которой раньше спала, но её не оказалось рядом. Она искала её глазами, поднимала одеяло. Пусто. Её больше нет.
– Тётя, я куклу потеряла! – почти со слезами на глазах и с привкусом горькой микстуры выдавила она.
Потом – прыгнула с кровати. Стало одиноко.
Но страх понемногу отступал, превращаясь в странную, упрямую решимость.
Она стала играть с шиной. Не смогла поднять. Пнула её, от обиды сказав: – Вот ты глупая шина, вот буду сильной как Лёша и кину тебя в стену!
Потом она притащила к умывальнику стул. Залезла, тяжело дыша, и впервые увидела своё отражение – настоящее. Не в воде, не в металлической поверхности, а в стекле.
Причёска растрепалась. Косички расплелись. Тётя говорила: «Даже в самом мрачном месте девочка должна быть красивой.»
Катя аккуратно расплела волосы. Начала заплетать заново. Пальцы путались. Не получалось. Но она не плакала. Снова и снова пробовала, напрягая руки, напрягая память. И, наконец – криво, неровно, но получилась одна косичка.
Она была счастлива. Сильно. И горда собой – очень.
И тут… снова дверь.
Открылась резко и так же резко закрылась. От неожиданности Катя упала со стула, больно ударившись. Но даже не обратила внимания. Она вскочила и побежала.
В дверях стоял Лёша.
Он не был похож на себя. Глаза тусклые. Лицо – опухшее. Взгляд в пол. Губа разбита, из носа текла кровь. Он стоял, шатаясь, будто даже не понимал, где он.
Стек на пол.
Катя испугалась. Сильно. Но вспомнила, как Тётя лечила их.
Она бросилась к узлу с вещами, вытащила одну из рубашек и принялась вытирать кровь с его лица. Быстро, как могла. Не плакала. Руки дрожали, но она всё делала правильно.
Лёша молчал. Просто смотрел на неё. В его взгляде снова появлялся свет.