Катя не могла уснуть. Сидела, поджав под себя ноги, глядя в пустоту.
– Здесь страшно пахнет… – прошептала она, чуть дрожащим голосом.
Лёша не ответил сразу. Порывшись в узле с вещами, он достал флакон с розовой пеной. Маленький пузырёк казался тяжёлым и большим в её ладошках. Он открутил крышку – запах мгновенно наполнил пространство: сладкий, приторный, тёплый. Запах чистоты, запах "дома", каким они его знали. Запах Тёти.
Лёша слегка намочил угол подушки, вспенил каплю, а потом аккуратно вытер лишнее, чтобы не было сырости. Поднёс Кате.
– Вот. Так лучше?
Катя вдохнула, крепко прижала подушку к лицу. – Пахнет Тётей, – прошептала она и обняла подушку, как игрушку.
Она замолчала. Плакала ли она? Было непонятно. Глаза блестели, но слёзы не капали. Только дыхание стало тише и реже. Лёша сел рядом, начал медленно гладить её по голове – как это делала Тётя. Его движения были немного угловатыми, неуверенными. Но в них была забота. Катя уснула.
Лёша наклонился, поцеловал её в макушку, как видел однажды. Потом тихо убрал флакон, спрятал его под кроватью, завёрнутым в ткань.
Комната всё ещё была чужой. Но теперь в ней пахло по-другому.
Он поднялся и начал исследовать пространство. Не спеша, методично. Потрогал каждый угол, поднимал хлам, касался стен – будто знакомился. Как с новыми друзьями, которых не выбирал, но с которыми теперь надо жить.
Шина – тяжелее, чем казалась. Может пригодиться. Стол шатался.
Он не искал выхода. Он искал, где будет удобно защищать Катю, если вдруг что-то случится.
Сколько прошло времени – неясно. Света по-прежнему не было. Только тишина, хлам и слабый запах розовой пены, всё ещё оставшийся в комнате.
Лёша замёрз. Он поднялся и начал разминаться, как учила Тётя – медленно, глубоко дыша, разминая руки, плечи, спину. Это помогало. Тело согревалось, мысли становились чётче.
И тут – резкий скрип.
Дверь распахнулась. Без стука, без предупреждения. Лёша вздрогнул. Даже не успел повернуться, как услышал:
– Пошли.
В проёме стоял Громила. Всё такой же – как будто каменный. Только взгляд – злой, нетерпеливый. Лёша на секунду застыл, метаясь мыслями. «Будить Катю? Или нет? Вдруг испугается?»
– РЕЩЕ! – рявкнул Громила. Комната будто содрогнулась.
Выбора не было.
Он подошёл к Кате и осторожно потряс её за плечо. Она приоткрыла глаза, сонные, непонимающие.