Три дня? Три чёртовых дня я где-то тут валялась, пока Дима… молчит?! Что, не ищет? Не может найти? Или не хочет?
– А вы не слышали… про Диму Кощеева? – выдавила я, будто произносила имя давно погибшего героя.
Каис наклонил голову.
– Мне достоверно неизвестно, но, насколько я слышал, он пробудил свою силу. В тот день, когда вас привёл хозяин.
Меня как обдало ледяной водой. Пробуждение. Угу. Звучит невинно, как весенний цветок. Только вот знаю я, что за этим стоит.
– И что это значит?
Я старалась звучать как умная женщина, но по тону получилось «я потерянный ребёнок, и кто украл мои шарики?»
– Пробуждение силы случается редко и только у прямых наследников первой сказочной крови. Сила накапливается с каждым поколением, но пробуждается не у всех. Для этого требуется сильный эмоциональный толчок. Все пробуждённые вносятся в Священную Книгу Сказок.
Прекрасно. Записали, значит. Надеюсь, хоть красиво.
– А зачем вносить?
Мозг работал вяло, как утренний кот под одеялом.
– Потому что с момента пробуждения наследник принимает на себя обязанности своего предка и занимает его место в сказочной истории.
Руки замерли. Сердце провалилось куда-то в район пяток.
– То есть… – медленно выговорила я, – …теперь Дима станет настоящим Кощеем?
– Всё верно. Скорее всего, сейчас он в семейном склепе, проходит обряд передачи силы и атрибута.
Вот тут меня и повело. Руки затряслись, нож выскользнул из пальцев и брякнул на стол, как приговор. Воздуха стало критически мало. Ворот рубахи будто давил на горло.
– Госпожа! – Каис с тревогой метнулся ко мне, но я уже еле стояла.
– Мне нужно… на воздух.
На ватных ногах я доплелась до двери, за которой оказалась знакомая дорожка в сад. Шатаясь, как после драки с ветром, я побрела к беседке.
Это из-за меня… Всё это из-за меня.
Он пробудился из-за моих слов. Из-за моего идиотского упрямства. Я разбила ему сердце. И вот, получи: наследник, обряд, склеп, магия. Великолепно. Аплодисменты.
А теперь? Он ненавидит меня. Не ищет. Не придёт. Не простит.
Картины из нашего общего прошлого одна за другой всплывали перед глазами, те, где он готовил, а я сидела на столе и мешала, делая вид, что помогаю. Где он позволял лизнуть ложку с соусом, потому что «тебе можно всё». Где он вёз меня на учёбу, потому что я боялась опоздать, и держал за руку, не ради романтики, а потому что знал: я трясусь от страха. Где он гладил по голове, когда у меня были кошмары. Где он говорил: «Я никуда не уйду, слышишь?»