– Как так вышло? Ты же знал, что её нужно оберегать от всего! Мокрая, замерзшая… Простуда для неё может стать роковой! Я доверила тебе её! Я поверила! – нервно повысила голос женщина, передавая парню его вещь. Затем она тяжело вздохнула, успокаиваясь, и с мягкой усталостью добавила, – Хорошо, что ничего страшного не произошло в этот раз. Иди, переоденься и отдохни. А я пойду помогу ей.
Некоторое время Кристофер стоял, глядя в след уходящим сестре и матери. Его усталый, отрешенный взгляд вернулся к куртке в руках. С тяжелым вздохом, он аккуратно повесил её на крючок и провёл по темной коже рукой. Но в следующий момент лицо его исказил злобный оскал со сдавленным рыком парень принялся бить по куртке и стене за нею кулаком. Один, второй, третий удар. Каждый следующий становился всё сильнее, словно пытаясь выбить таким образом накопившийся гнев, обиду, слепую злость. Последний удар был настолько мощным, что парень отрывисто ахнул и уткнулся лбом в стену.
Кристофер так стоял, сжимая и разжимая кулаки несколько секунд, выравнивая дыхание. Необходимо было принять нормальное выражение лица, успокоиться. Лишь после этого он выпрямился и поправил смятую яростью куртку. Его сестра ждала обещанное какао. Она очень любила какао…
День 0. 20:17. Дом Грейхер.
– Сейчас принесу обещанное, – громко предупредил Кристофер, направляясь на кухню.
Там он неспешно достал с полки всё необходимое. Сосредоточенно насыпал пару чайных ложек какао в маленький котелок, добавил сахар и начал перемешивать – белое и тёмное сливались в однородную массу.
– Вся семья так. Горькое и сладкое. Белое и чёрное, – усмехнулся он с лёгкой грустью, набирая в ложку молоко и добавляя его к смеси, потом ещё раз. Он начал разминать комочки, всматриваясь в темнеющее какао. – Кто-то скажет, что сладкое – это женщины… – хмыкнул он, но тут же опасливо оглянулся. – Только не ты… – продолжил парень и поставил котелок на плиту, зажёг газ. – Нет ничего лучше горячего какао перед сном, – едва слышно прошептал он, дальше помешивая массу ложкой, другой рукой медленно подливая ещё молоко. Кухню медленно наполнял приятный аромат.
– Бедная мама… целыми днями, с утра до ночи… – бормотал он, замечая, как молоко начинает закипать, оттого поспешно снимая котелок с огня. На столе уже стояла приготовленная для сестры чашка с узорами волн и цветов, с не менее нарядным блюдцем. Мама долго выбирала её для любимой дочурки. – Всё самое лучшее для Бекки… – усмехнулся Кристофер, снова и бережно перелил напиток в чашку, стараясь не пролить ни капли.