– Объясни, – потребовала я, наблюдая, как Прокопенко непринуждённо присаживается за покерный стол.
– Он чист по документам. Бизнесмен, инвестор.
– Поняла. Продолжаю наблюдение.
Я вернулась на позицию, чувствуя, как пульс отдаётся в висках. Александр поднял глаза от карт и встретился со мной взглядом через весь зал. Как будто точно знал, что я только что делала.
Время в казино текло иначе – как густая патока, в которой вязли и тонули люди. Я продолжала обход, стараясь не думать о Прокопенко, но взгляд предательски возвращался к его фигуре за покерным столом. Он играл неторопливо, словно деньги не имели для него значения. Наблюдал за другими игроками с едва заметной улыбкой, будто знал о них что-то, чего не знали они сами.
Через два часа я вернулась к бару. Ноги гудели после долгого стояния, а в голове пульсировала тупая боль от напряжения и постоянной концентрации. Виктор молча поставил передо мной новый стакан воды.
– Тяжёлая ночь? – голос Прокопенко раздался справа, так близко, что я вздрогнула. Он появился бесшумно, как тень, и теперь стоял в полуметре от меня, опираясь на барную стойку.
Я не повернула головы.
– Обычная.
– Для хищницы с таким взглядом? Сомневаюсь.
Эти слова заставили меня посмотреть на него. В его глазах плясали искры – не пьяного веселья, а какого-то острого, почти опасного интереса.
– Вы путаете. Я просто делаю свою работу.
– Как и все мы, – он отсалютовал мне бокалом. – Только ваша работа – видеть насквозь. А моя – не позволять этого.
Я почувствовала, как внутри поднимается что-то похожее на азарт. Это был вызов, замаскированный под светскую беседу.
– Интересная формулировка для… бизнесмена, – последнее слово я произнесла с едва заметной паузой.
Его губы дрогнули в улыбке.
– А вы быстро наводите справки, Екатерина Николаевна.
Он знал моё имя. Полностью. Сердце пропустило удар, но лицо осталось невозмутимым.
– Это взаимно, Александр Борисович.
– Туше, – он слегка наклонил голову. – Знаете, в чём разница между нами?
– Просветите.
– Вы ищете ложь. А я создаю правду, в которую все верят.
Я подняла бровь, не скрывая скептицизма.
– Звучит как определение профессионального лжеца.
– Или хорошего стратега, – парировал он. – Зависит от точки зрения.
Между нами повисло напряжение – не враждебное, а какое-то иное, электризующее воздух.