Кажется, я знаю, кто этот садовый гном.
С улыбкой направляюсь к дому Леонара. Подхожу ближе, и мне кажется, что я слышу голос старика, но слов не разобрать. А когда он наконец появляется в поле моего зрения, я вижу, что Леонар на крыльце говорит по телефону. Похоже, он в ярости – мечется взад и вперед, стуча тростью, брови у него насуплены, губы поджаты. До меня доносятся лишь обрывки разговора.
– Ты не можешь так со мной поступить. Я… нет! Что со мной станет?
Разворачиваюсь и ухожу, стараясь, чтобы он меня не заметил – логично было бы предположить, что сейчас не время его беспокоить даже ради того, чтобы поблагодарить за спасение моего несчастного сада. Но я успеваю заметить прелестную лужайку, пестрые клумбы и клочок земли, на котором растут огромные овощи. Похоже, Леонар обладает скрытыми талантами. До меня долетают еще несколько слов, в том числе – «всю свою жизнь здесь… и речи быть не может», потом, кажется, он в бешенстве дает отбой. Что с ним приключилось?
Засунув любопытство поглубже, возвращаюсь домой, здороваюсь с Коко и Шиши, которые гоняются друг за дружкой на террасе, – то есть Коко летает, а Шиши скачет – и с пухнущей от вопросов головой иду к маме на кухню.
Назавтра у меня появляется повод для беспокойства. Пакетик из булочной лежит рядом со мной, уже больше половины одиннадцатого, а Леонара все еще не видно. Куда он запропастился?
В одиннадцать я не выдерживаю. Закрываю компьютер с романом, который все равно не двигается, и иду к нему. Леонар сидит на ступеньках крыльца, смотрит на свои руки, лицо озабоченное, лоб наморщен еще сильнее обычного. Он даже глаз не поднимает, когда я сажусь рядом с ним и спрашиваю:
– Что случилось? Вы поругались с литориной?
– Очень смешно.
И после секундной паузы он прибавляет:
– Вернее было бы сказать – с драконом.
Теперь мой черед помолчать, дожидаясь продолжения, но Леонар больше ничего не объясняет. Кладу рядом с ним пакетик и сижу, глядя на старика и надеясь, что он мне откроется, но тот остается закрытым, как устрица. К величайшему моему удивлению, в конце концов он все же начинает говорить.
– Я знаю, вы любите книги. У меня здесь настоящие сокровища. Может, вы их заберете? Мне надо от них избавиться, и хотелось бы, чтобы они были бесплатно доступны всем. Бо́льшая часть этих романов – первые издания, я всю жизнь их собирал. Некоторые даже с автографами, они стоят целое состояние…