– Почему вы хотите мне их отдать?
– Не в этом дело, – ворчит он. – Можете вы их забрать и сделать доступными для каждого, кто захочет прочесть?
– Вы не хотите их продать или подарить вашей дочери?
Он ерзает на ступеньке, и я вижу, что мои вопросы его раздражают.
– Так берете или нет?
– Да-да, конечно, беру. Дом большой, места много, а книжные полки почти пусты. Есть где расставить.
– Хорошо, тогда жду вас с вашей матушкой сегодня после обеда, начнем перетаскивать их к вам. Ровно в два, не опаздывайте.
С этими словами он встает и оставляет меня одну на крыльце.
Больше я ничего не знаю.
В назначенное время мы с мамой, нагруженные пакетами и коробками, стоим у его дома.
Леонар открывает нам ровно в два и знаком предлагает следовать за ним. Дойдя до гостиной, мы надолго замираем в изумлении, разглядывая книги старика, затем мама, как всегда тактично, приступает к допросу:
– Почему вы хотите избавиться от таких сокровищ?
– Мама, перестань! – одергиваю я ее. – Нас это не касается.
Притворяюсь, что меня возмущает ее бесцеремонность, но не могу справиться с удивлением и любопытством, а потому, заставив маму замолчать, продолжаю сама. Мы решительно одна другой стоим.
– И в самом деле, довольно неожиданно с вашей стороны отдать нам самые ценные книги…
Он ставит нас на место – у него это отлично получается:
– Я отдаю их не вам, я отдаю их обществу.
– Но почему?
– Потому что!
– Вы скоро умрете, да?
– Мама!
Меня разбирает смех, но я сдерживаю себя, видя, как насупился Леонар. Глубоко вздохнув, он поворачивается к нам спиной и принимается за работу. Я уже достаточно хорошо знакома с ворчливым дедулей, чтобы понимать, что больше от него никаких пояснений не добьюсь. Мы начинаем складывать драгоценные издания в коробки, и я замечаю, что Леонар двигается будто через силу. Каждый раз, как мы уносим очередную коробку, он все больше сутулится и словно бы съеживается.
Всю вторую половину дня мы ходим туда-сюда между его домом и нашим. Последние книги, которые он упаковывает, похоже, самые ценные, старик укладывает их особенно заботливо. Я, как могу, подхватываю коробки, и Леонар со своим обычным тактом меня предупреждает:
– Осторожнее! Не мешки с картошкой таскаете, они хрупкие.
Показываю ему язык.
– Я все видел!
– Я уверена, у вас что-то со зрением, еще бы, в ваши-то годы!